Кирилл Алейников - Третья волна

— Как же так?! — Секар готов был потерять сознание от этой шокирующей новости.

— «Старатель» сможет выйти в космос и сесть на Меркабе. Он сможет даже выйти на орбиту Калиса. Но… — Осиру напряженно потер виски. — Но он не сможет сесть на Калис, понимаешь? Не хватит энергии на торможение. Мы окажемся сидящими в искусственном метеорите и врежемся в поверхность Калиса на огромной скорости.

Секар не хотел верить своим ушам. Нет, нет! Неужели когда спасение так близко, возникла совершенно непреодолимое препятствие?!

— Не верю! — Секар буквально взревел. Он негодовал. Ему хотелось даже вцепиться в горло капитану, ибо тот так жестоко шутил над ним. — Я мог ошибиться в расчетах! Меркаба может пройти и ближе!

— Сотис подтвердил твои расчеты. Все верно. Более того, брат, Меркаба пройдет не в одном, а в трех миллионах километров.

Секар в изнеможении опустился в кресло. Мозг его в данный момент отказывался что либо воспринимать, потому ученый, переведя дух и справившись с головокружением, сухим тоном, совершенно без интонаций рассказал капитану о двух волнах колонистов, в незапамятные времена отправившихся к Калису. Он также сказал о своем предположении, что люди и сейчас живут там, на третьей планете.

— По всей видимости, это уже не важно, — обреченно молвил Осиру. — Секар, я прошу тебя, не говори ничего о переселенцах остальным. Им хватит и той новости, что у нас снова нет никаких шансов.

После этих слов капитан вышел из лаборатории, оставив словно громом пораженного Секара перед мониторами.

Меркаба… Убив Терсу, ты уходишь. Но напоследок ты хохочешь, издеваешься над нами. Проклятая, проклятая и жестокая убийца!

Секар схватил ближайший монитор и швырнул его на пол.

Елена чувствовала, как проклятый убийца-песок плотно сжал тело со всех сторон, не давая никакой возможности шевелиться. Когда песок над головой сомкнулся — захлопнулась ловушка, — девушка уже не верила в спасение. Удушье — самая, наверное, неприятная смерть.

Сейчас мы это выясним…

В легких началось жжение. Оно поднималось выше, по горлу к глотке. В носу запершило. Едва заметное движение песка вокруг говорило, что погружение продолжается. Невероятно глубокой оказалась пустынная ловушка, а шансы выжить моментально стали равны нулю. Елена никогда еще не оказывалась в столь критичной ситуации, никогда она еще не ощущала близость смерти, но теперь, к величайшему сожалению, выпала такая возможность.

Она поняла, что умерла. Нет, сердце еще бьется, кровь движется по сосудам, питает мозг остатками кислорода. Но через несколько секунд все оборвется агонизирующей вспышкой, предсмертным всполохом угасающей свечи… Елена медленно погружалась в песок, все глубже и глубже. Поверхность пустыни осталась уже метрах в трех выше. Там, в трех метрах отсюда, есть кислород. Воздух. Там можно дышать. Делать столько вздохов, сколько хочется…

Легкие начало не просто жечь, но разрывать. Они трепетали в мольбе о глотке воздуха, кричали мозгу, что необходимо сделать вдох. Но вдох в безвоздушном пространстве невозможен. На зубах заскрипел песок, когда Елена сильно стиснула их, превозмогая острую боль в груди. Она не имела возможности пошевелиться, попытаться выбраться на поверхность, и уже не верила, что выбраться получилось бы. Текучий песок-убийца заглатывал добычу.

Инстинктивное желание сделать вдох было невероятно сильным. Сознание, еще не утраченное, последние мгновения держало рот закрытым, не позволяло девушке вдохнуть и наполнить легкие совсем не воздухом, а мельчайшими крупицами кварца, песчаника и обломков горных пород размером в одну десятую часть миллиметра. Сознание боролось за продолжение жизни, но за то же боролся и рефлекс. Только рефлексу было неизвестно, что вдох под слоем песка приведет к мучительной смерти. Последние остатки кислорода в крови устремились в мозг, не давая тому прекратить функционирование.

Сознание же действовало по принципу «надежда умирает последней».

Елена стонала бы, но в легких было пусто. Не смотря на жгучую, выедающую грудь изнутри боль девушка ощутила холод. Это близость смерти, подумалось ей. Смерть уже коснулась меня. Странно, что в голове не прокручиваются картины прошлой жизни. Наверное, врут те, кто рассказывал о пролетающих перед внутренним взором прожитых днях, будто тебе дается второй шанс пережить собственную жизнь, полно и красочно. Или такое случается не со всеми? Не каждому, значит, дано счастье просмотреть свою жизнь, пусть и в ускоренной перемотке, прежде чем отправиться в темноту вечного небытия…