Джек Макдевитт - Звездный портал

— Макс, еще разок, и помедленнее, — сонным голосом попросил Билл Дэвис.

— Есть работа для двух вертушек, примерно дюжина пассажиров. И пара человек с телевидения. Словом, человек четырнадцать-пятнадцать.

— Когда?

— Сегодня ночью.

— Макс, настолько быстро у меня ничего не получится. Я даже не знаю, кто есть под рукой.

— Ситуация авральная, — бросил Макс. — Мы платим по двойному тарифу плюс премия пилотам.

— Сколько?

— Тысяча. Каждому.

Билл мгновение поразмыслил над предложением:

— Знаешь, как мы поступим? Ты говоришь, тебе нужны две машины?

— Да.

— Хорошо. Слушай, у меня в распоряжении только один человек, которого можно сорвать в такой спешке, но вторую я поведу сам.

Поблагодарив его. Макс набрал другой номер:

— КЛМР-ТВ. Если хотите поговорить с отделом рекламы, нажмите единицу. Если...

Макс бросил взгляд на часы: без двадцати одиннадцать. И продолжал выслушивать речитатив инструкций, пока не вышел на редакцию новостей.

— Редакция новостей, — отозвались на том конце, когда он нажал нужную кнопку.

— Это Макс Коллингвуд, один из тех, из Купола. Я бы хотел поговорить с ведущим программы.

— Минуточку.

Последовала короткая тишина, потом в трубке зазвучал знакомый баритон:

— Алло! Лесли Марки слушает. Коллингвуд, это действительно вы?

— Да. Это действительно я.

— Вы же должны быть на гребне! Вы звоните с гребня?

— Нет. Послушайте, у меня не так уж много времени на разговоры, но я могу подкинуть вам сенсационный репортаж.

— Годится. — В голосе прозвучало едва сдерживаемое ликование. — Где мы можем встретиться?

Дав ему указания, Макс нажал на рычаг и вызвал Вышку.

— Диспетчерская, — отозвался мужской голос.

— Дежурного, пожалуйста, — попросил Макс, радуясь, что не придется еще раз общаться с автоответчиком.

— Простите, а кто спрашивает?

— Макс Коллингвуд. "Закатная авиация".

— Подождите, пожалуйста, мистер Коллингвуд.

Последовала долгая пауза, в течение которой его дважды заверили, что дежурный диспетчер сейчас подойдет. Наконец раздался знакомый голос:

— Привет, Макс.

Макс был знаком со всеми важными людьми от авиации в Гранд-Форкс. На сей раз дежурила Мэри Хопкинс, в прошлом вице-президент Дакотской ассоциации авиаторов — высокая, спокойная, скромная женщина, состоящая замужем за вызывающим антипатию биржевым брокером.

— Мэри, прости, что отрываю...

— Ничего. Чем могу служить?

— Сюда летят два спецрейса. Один вот-вот сядет, а второй за ним следом.

— Ага, вижу обоих.

— Я собираюсь взять пару вертушек у "Голубой сойки", чтобы подбросить пассажиров на место. Если ты сможешь устроить, чтобы они держались поближе и разрешишь прямую пересадку, я буду очень благодарен.

— Ты хочешь, чтобы пассажиров задержали в самолетах до прибытия вертолетов?

— Да. Просто поставь их, если сможешь, где они никому не будут мешать, и мы подгоним вертушки прямо к ним. Ладно?

— Макс...

Он знал, что это против правил, и Мэри от этой идеи не в восторге.

— Мэри, сама знаешь, я бы не стал просить просто так. Это очень важно. Вопрос жизни и смерти.

— Это имеет какое-нибудь отношение к событиям на границе?

— Да, можно сказать и так.

— Ладно, сделаю, что смогу, — решилась она. — Как с тобой связаться?

Билл Дэвис являл собой три сотни фунтов корысти, цинизма и суховатого чувства юмора. В его послужном списке числилось четыре развода. Недавно он перенес микроинфаркт и теперь начал жить прошлым, словно дни его уже сочтены.

Обшитые деревянными панелями стены его кабинета были сплошь увешаны фотографиями самолетов и летчиков. Верхушку книжного шкафа венчал портрет Джона Уэйна [(1907-1979) — американский киноактер, лауреат премии "Оскар"; снимался в вестернах и боевиках] с автографом.

— Рад тебя видеть, Макс. Джордж уже едет сюда. Куда мы направляемся? Дэвис налил в чашку кофе и протянул ее Максу.

— На гребень, — сообщил Макс, принимая чашку.

— А это не там ли, — нахмурился Дэвис, — откуда собираются прогнать индейцев? Национальная гвардия, что ли?

— Не гвардия, а судебные исполнители. Они хотят прикрыть все к завтрашнему утру, а сиу не хотят уходить.

— Черт, Макс, я не могу посылать туда никого.

— Пусть будет две тысячи, Билл.

— Значит, ты ожидаешь серьезных неприятностей?

— Вовсе нет. Просто у меня нет времени на споры.

В начале двенадцатого Гораций провел последнюю рекогносцировку, вернулся на КП и первым делом вызвал Карла.