Джон Кристофер - Маленькие человечки

Он посмотрел на Ханни. Она заснула, положив ладонь под щеку. Он стал изучать ее лицо в неярком сеете лампы, стоявшей на столике с его стороны кровати. Как и во время ужина, он очень ясно чувствовал сейчас, что она еврейка. Точнее, наполовину еврейка. Если бы в ней была только еврейская кровь, ничто не спасло бы ее от убийственного интереса представителей его нации. Ей повезло, что ее мать умерла до войны. Он подумал о списке кузенов, дядей и тетей, хранившемся в Библии ее отца, которая была спрятана в дальнем ящике письменного стола у них дома. Он однажды случайно наткнулся на нее, но никогда не говорил с Ханни об этом. Все их имена, родственные связи, места, где они жили и где умерли: Аушвиц, Бельсен и Бухенвальд.

Стефан выключил свет. Он лежал в кровати, чувствуя неподвижность своего тела, холодные объятия простыней. Он слышал, как стучит в окна дождь, а его мысли блуждали в странных измерениях – как у больного лихорадкой. Он подумал о том, что видел американец. Или ему показалось, что видел? Маленькая стройная фигурка в лунном свете, в серебряном мире невинности. Даже мгновенное пребывание там, пусть в забытьи, вызывало у него зависть, даже горечь.

Он попытался заснуть, забыться, но это ему никак не удавалось.

Мэт прекрасно понимал, что ему следовало бы уехать до прибытия Дэниела. Он собирался это сделать, но все откладывал отъезд – типично по-ирландски, – и в конце концов им овладело странное нервное напряжение и упрямство. Он не хотел уезжать и не уедет. Он позвонил в контору, и отец сказал, что, конечно, он может задержаться еще на несколько дней никакой срочной работы нет. Отец говорил с сочувствием, которое Мэт просто не выносил, он резко ответил и постарался поскорее закончить разговор. Все уже, конечно, поняли, в чем тут дело, – мать и отец в Дублине, Бриджет, а со временем поймут и Дэниел, и миссис Малоне, и Мэри, и эти проклятые гости. Он выглядел дураком, а это ему нравилось меньше всего.

С другой стороны, он обязательно должен увидеть, как она поведет себя с Дэниелом. В его отношениях с ней бывали моменты, когда, казалось, они очень близки друг другу и ее пылкая признательность – нечто большее, чем просто благодарность за помощь в организации дела. Она, как он почему-то решил, не очень расстраивалась, оставив Дэниела и приехав сюда. Ведь помолвка – это не свадьба. Его сестра была четыре раза помолвлена, прежде чем вышла замуж. Ему будет в десять раз хуже, если он уедет с неразрешенными сомнениями. А теперь, увидев их вместе, он все поймет.

Мэт не мог припомнить более мучительного дня. Его охватили противоречивые чувства. Утреннее ожидание, наблюдение за реакцией своей возлюбленной. Он с удовольствием заметил, что Бриджет осталась холодна. Она занималась привычными делами с присущей ей веселостью и попросила миссис Малоне приготовить комнату Дэниелу, как будто он был одним из гостей. Мэт все время с нетерпением ждал, когда послышится шум мотора. Когда машина наконец подъехала, он решил, что Бриджет выбежит к жениху, но она этого не сделала. Дэниел зашел в дом с чемоданом в руке, и Мэт оставил свой пост у окна. Он уже собирался сойти вниз, боясь пропустить момент их встречи, но увидел в холле Бриджет и понял, что сейчас все станет на свои места. Вошел Дэниел. Она улыбнулась ему (но в этой улыбке не было ничего особенного) и дала себя поцеловать. Это был легкий поцелуй, словно приехал кто-то из ее родственников или старый друг семьи. Мэт почувствовал облегчение и спустился в холл. Увидев его, она сказала:

– Ты, конечно, помнишь Мэта, дорогой. Он мне здорово помог.

Дэниел повернулся к нему; в его лице читалась типично английская надменность, хотя, возможно, и не осознанная. Затем Дэниел попытался изобразить улыбку.

– Да, конечно. Прекрасно выглядишь, Мэт. Как рыбалка?

В течение трех часов после этого Мэт строил планы. Она устала от него уже в феврале. Поэтому так хотела приехать сюда и открыть гостиницу. Возможно, и Дэниел уже иначе относится к своей невесте. Конечно, никому не захочется упускать такую девушку. Но у англичан – вернее, подумал он, у английских мужчин – чувства никогда не бывают глубокими. И Дэниелу придется смириться с тем, с чем смирились многие гораздо более достойные мужчины до него. Мэт как раз размышлял о том, стоит ли поговорить с Бриджет в ближайшее время, когда снова увидел их вместе.

Ирландец сидел в библиотеке, дверь была открыта. Он поднял голову, услышав шаги Бриджет. За ней шел Дэниел, который что-то говорил. Она заглянула в библиотеку, но не заметила Мэта. Его стул стоял в темном углу, за вазой с цветами. Бриджет остановилась. Дэниел обнял ее. Она ответила ему со всей страстью, на какую была способна, от утренней холодности не осталось и следа. Мэт подумал, не заметила ли она его утром на лестнице. Тогда понятно – она стеснялась. Ее руки обвили шею Дэниела. Мэт не хотел смотреть, но не мог отвести взгляда. Они прижались друг к другу. Затем с ужасом и удивлением Мэт увидел, как рука Дэниела скользнула вниз, к ее бедру, и крепко прижала его к себе с уверенностью и фамильярностью собственника.