Марго Па - Белый город

– Ты, наконец, поняла, зачем была призвана в Белый город. И это значит, что мне пора уходить.

– Меня призовут к ответу?

– Да.

– Но как я смогу найти тебя, если ты исчезнешь?

– Просто позови меня.

– Но у тебя нет имени.

– Так дай мне его, как даешь имена всем остальным.

И голос его побелел, а затем медленно испарился. Они так и не смогли разглядеть друг друга за пеленой предзакатного тумана.

«Влад…» – тихонько выдохнуло море, и Полина почувствовала соленые брызги кожей обнаженных плеч. Прощальное прикосновение невидимого собеседника. Постепенно в тумане начали проступать очертания извилистого берега: острые скалы, крутая тропинка, взбирающаяся по ним вверх к шоссе, ведущему в Белый город, солнце в морской дымке над горизонтом, напоминающее землянику со сливками. Пляж из белого, словно сахарного, песка – тот самый, что она представляла себе когда-то.

Эмоциональный калейдоскоп, усовершенствованная версия всемирной паутины, где у каждого есть свой блог или страничка чувственной памяти. Странички проникают друг в друга, и души людей сливаются в единое целое. Ей вспомнились электронные письма читателей ее историй, выложенных в Интернет, которые она получала почему-то в самый сильный дождь или снег по понедельникам. По понедельникам все казалось беспросветно серым, бессмысленным, безнадежным, но письма собирали ее веру в слова по кусочкам, и пальцы вновь замирали над клавишами в надежде извлечь из клавиатуры новую мелодию фраз, туго заплетенную из снов и образов тревожно минувших выходных. Ради этого Влад и люди его мира пожертвовали своими именами. Ради возможности творить, делиться своими чувствами, проникать друг в друга. А, может, и жертвовать уже было нечем? Кто из нас вспомнит имена писателей-современников, выпускающих по нескольку книг в год, да еще, если только в сети? В общем хоре отдельных голосов не слышно.

«Обезличенный автор очень удобен с точки зрения книгоиздания», – вспомнилась ей недавняя статья в литературном журнале. В статье шла речь о неком романе, написанном компьютерной программой PC Writer без участия человека. В основе сюжета – видоизмененная любовная история из романа Льва Толстого «Анна Каренина», в основе стиля – лексика, языковые средства и приемы тринадцати отечественных и зарубежных авторов 19-20хх веков. [23]Писатели никому не нужны даже в нашем веке, а уж в будущем и подавно…

– Ты тоскуешь по слову, по имени, по собственному голосу, наполненному лишь одному тебе присущими нотками. Ты хочешь вернуться и ждешь, что я выйду тебе навстречу. Но как я узнаю тебя среди прочих? – грустно спросила Полина.

Море молчало в ответ, беззвучно слизывая белый сахар с ее босых ног.

Все это походило на картину фантастического пейзажа в музее. Ты стоишь перед ней и мечтательно выбираешь, на каком холме лучше построить дом, чтобы вид из окна был поживописнее. Долго выбираешь, пока не поймешь, наконец, что дом уже существует, а самый волшебный вид открывается из окна, на подоконник которого ты только что облокотился.

«Голос, это не так уж и мало», – подумала Полина, и вдруг заметила удаляющиеся следы на белом сахаре пляжа.

Влад щелкнул выключателем, и пляж исчез в темноте комнаты.

«Счастье – это жить без сожалений, – сообщил ему мальчик на занятиях по эмоциональному опыту. – Я всегда радуюсь солнцу. Когда оно светит, нужно рано вставать и скорей бежать на улицу встречать его. Но вчера мне не хотелось просыпаться, и когда я увидел, что небо затянуто тучами, я так обрадовался… Так обрадовался, что даже ПОЧУВСТВОВАЛ дождь! Здорово, правда, не жалеть о солнце, когда его нет? Можно упасть, зарыться лицом в подушку и спать, не обвиняя себя в том, что пропустил что-то важное».

Ему всегда нравилось работать с детьми. Дети похожи на первый снег или белый лист бумаги. У них еще нет чужих эмоций. Но когда им вшивали электронный чип, удостоверяющий, что они обучены мастерству пользоваться эмоциональным калейдоскопом и могут приступить к дальнейшему совершенствованию, он с трудом сдерживал слезы. Нет, не радости – неизбывной тоски по маленькому первобытному человечку, который мог бы сам открывать целые миры и вселенные, но ему сказали, что это уже не нужно. На Земле назван и описан каждый цветок, на небе – каждая звезда. Не нужно изобретать велосипед и открывать Америку заново, лучше пользоваться готовым, за столетия ошибок и разочарований накопленным эмоциональным опытом. Все чувства хороши. И не так важно твои они или чужие. Смысл эмоционального калейдоскопа, наверно, в том и заключается, чтобы не сожалеть об упущенных возможностях и не рисковать. Всегда можно подключиться и получить в дождливый день немного солнца. Чужого.