Николай Эдельман: Когда рухнет плотина

Он походил на перегретый паровой котел: переполнявшая генерала ярость сочилась отовсюду, заливая багровым румянцем его лицо, вылетала молниями из глаз.

- Кстати, генерал, - сказал ему Долинов. - Там проблемка была. Помогай. Хачик один совсем обнаглел. Он типа главный грузин в городе, построил себе ту ещё крепость, и все никак не угомонится. Моих ребят два десятка уже полегло. Он там, может, один остался, а все отстреливается. Дядя Шалва - его кликуха. Живым бы его взять, да уже небось не выйдет... Огнеметы у тебя есть?

- Танки пошлем, - рыкнул генерал. - Где он засел, говоришь?

- На Юбилейной. Да вон, Димон знает. Димон, сходи, разотри там с генералом.

Когда Грыхенко и Мамонтенок-Дима удалились, Долинов сказал:

- Это, значит, ваш комитет, да? Заседаете, да? - он поддал ногой перевернутую консервную банку. - Истэблишмент, вашу мать! Шавки обдолбанные! Трепло! Только умеете, что собачиться! Страну просрали, и все никак не угомонитесь? Я ваш комитет распускаю!

Он направился к председательскому креслу, но в нем по-прежнему сидела Анжела, и Долинов замер в некоторой нерешительности. Анжела, чтобы не дать ему повода для грубости, встала, и новоявленный вождь, даже не подумав уговаривать её остаться, уселся в кресло. Курбатов встал у его плеча, как верный адьютант. Анжела отошла к окну, где Пурапутин в своей обычной хамоватой манере попытался проявить участие:

- Ну как ты, мать? В приключения вляпались? Целы? А эти-то двое, охрана ваша, где?

Она только хмуро скривила лицо. Пурапутин понял, что ничего хорошего не услышит, и замолчал. Рядом со мной оказался Моллюсков, ещё более неопрятный, чем обычно. В его всклокоченной шевелюре торчали какие-то щепки, изо рта несло не только запахом нечищенных зубов, но и весьма откровенным перегаром. Впрочем, все мы выглядели не лучше.

- Давно из "Девятки"? - спросил я его. - Как там Бойков?

- Трудится, беженцев размещает. Паника улеглась, малый купол стабилизировался, больше не увеличивается. Мы создали комиссию...

- А что же вы говорили, - не дослушал я его, - биополе... Вам к городу нельзя приближаться...

Не знаю, что бы он мне на это ответил - его окликнул Долинов.

- Эй вы, телепат! Вы тут типа эксперт по полю? Докладывайте обстановку!

Моллюсков, нисколько не задетый такой пренебрежительностью, важно вышел на середину кабинета.

- Алексей Алексеевич! - торжественно начал он. - То, что я сейчас скажу, покажется вам чрезвычайно странным, но не забывайте - сознание, открытое сверхчувственному восприятию, видит в мире многое, что недоступно обыденному разуму! Конечно, у меня нет связи с кремлевскими политиками; но я даже сквозь непроницаемый барьер поля вижу нечто далекое, но имеющее прямое отношение и к эксперименту в "Девятке", и конкретно к вам.

Он говорил напористо, убедительно, обильно жестикулируя, и Долинов не прерывал его, хотя слушал с видом чрезвычайного недовольства.

- Мы по своей самонадеянности, - продолжал Моллюсков, обращаясь не сколько к Долинову, сколько ко всем собравшимся, - полагали, что происходящее - сугубо местная проблема. Оказалось, что она входит составной частью в единый план. Одновременно с нашим силовым куполом возникли силовые купола в Америке, Англии, Японии и ЮАР, с теми же последствиями - я имею в виду выход поля из-под контроля экспериментаторов и невозможность его отключить. Вы, конечно, решите, что это невозможно - чтобы одновременно в пяти странах, день в день, независимые исследования привели к одинаковым результатам. Но расследование в "Девятке" раскрыло любопытную деталь. Вероятно, кое-кто из вас помнит Карелина. Он разбирал бумаги академика Урбенса, видимо, уже покойного, и сказал мне, что сама идея поля возникла как бы на пустом месте - она не вытекает из предыдущих теоретических исследований. Похоже, что академика посетило озарение, и он разработал практический метод получения поля на пустом месте. Любопытно, да?

- Может, Карелин просто не понял теорию академика? - осмелился вставить реплику Александрюк.

- Или, - добавил я, - Урбенс уничтожил или забрал с собой те записи, в которых содержалась логическая связь с предыдущими теориями?

- Все это - выводы, за которые неизбежно должен ухватиться логический разум, если он не располагает какими-то другими фактами. Но мы ими располагаем. Мы думали, что это - наш эксперимент. Теперь выходит, что мы были только орудием в чьих-то руках. Хаос не только здесь, под куполом. Хаос и снаружи. Из этого хаоса родится фигура Адепта. По его сигналу в мир хлынут полчища, скапливающиеся там, внутри малого купола...