Николай Эдельман - Зверюшки

Более молодые и менее обремененные заботами могли пофлиртовать с прислуживающими гостям длинноногими девушками, исправно снабжающими их пивом и водкой. Их было обычно трое, и униформой им служил костюм, в котором они появились на свет. Желающие могли шепнуть им пару слов на ушко и потихоньку удалиться со своей избранницей в специальное помещение хозяин позаботился об этом, хотя его самого плотские утехи уже давно не волновали, и если он иногда и шлепал по попке или щипал за грудь Грету, Линду или Августину, то только по привычке, как заботливый хозяин, а не темпераментный мужчина. Когда насквозь пропекшиеся и порядком осоловевшие гости выбирались из сауны, их уже ждал солидный ужин. Им прислуживали все те же девицы, на этот раз одетые более существенно, под командованием опытного, хорошо вымуштрованного дворецкого. После ужина гости обычно расходились по спальням, те, кого ожидали неотложные дела, уезжали в город, а самые стойкие могли продолжить времяпровождение в сауне.

В воскресенье все начиналось по-новому - завтрак, прогулка по тайге, если была хорошая погода, иногда - немного охоты, хотя она была не в моде у руководителей Края; в последнее время что-то слишком участились несчастные случаи во время охоты - затем опять сауна, обед, и наконец, к вечеру гости разъезжались, чтобы с утра со свежими силами начать новую трудовую неделю.

Возможно, дело было в сауне Одворила, возможно - в его обаянии и расположении, которое он всем выказывал, но в его ближайшем окружении укоренился обычай выезжать именно к нему, хотя не менее роскошные дачи имелись у большинства его знакомых. И на этот раз в его гостеприимном доме собралась компания - Председатель телерадиокомитета, Секретарь городской редакционной коллегии и Редактор по идейному наследию. Последний, довольно молодой ещё человек, на этот раз привез с собой даму, которую всем представлял как свою жену. Правда, Одворил догадывался, что она всего лишь его секретарша. Это была стройная блондинка с очень красивыми волосами, локонами опускавшимися ей на плечи. Тем самым Редактор нарушил традицию обычно у Одворила собиралось только мужское общество. Впрочем, эта Нинель держалась на равных, вместе со всеми отправилась в баню, не стесняясь ни своей наготы, ни наготы окружающих (возможно, потому что ей было уже за тридцать, и она выглядела зрелой женщиной в отличие от прислуживающих им девочек, Одворил почувствовал, насколько неэлегантно он выглядит со своим низеньким ростом и дряблым жирным телом, колышащимся, как студень, при каждом движении), лихо пила водку, слушала, не краснея, малопристойные анекдоты, без которых не обходятся подобные сборища, и сама рассказала пару новых, доселе Одворилу не известных - даже не обращала внимания на ухаживания своего псевдо-мужа за одной из девушек, то и дело игриво подсаживающейся к нему на колени. В общем, славная собралась компания, и о делах почему-то почти не говорили - все больше о выпивке и грибах. Затем, конечно, и до Зверюшек добрались.

Нинель поведала душераздирающую историю о том, как она купила в магазине рыбу, принесла домой, стала резать - а внутри у рыбы вместо мяса и внутренностей оказалась розовая субстанция, похожая на пористую резину. Мнимый муж вполне искренне повозмущался тем, что она ничего ему не рассказала, а затем в свою очередь изложил байку про Зверюшек, которые тайком пожирают рогатый скот, после чего сами прикидываются коровами, так что убытки невозможно зафиксировать. Некоторые даже научились давать молоко, с виду и на вкус совсем как настоящее, но при попытке их зарезать они либо возвращаются в свое исходное состояние, либо тоже оказываются внутри начиненными неизвестным науке веществом. Свой рассказ он закончил предложением, что неплохо бы повысить цены на молоко, раз сельское хозяйство терпит убытки. Председатель телерадиокомитета заявил, что распространение таких слухов следует безжалостно пресекать, и посетовал, что Краевой отдел пропаганды не дает ему соответствующих директив. При упоминании об Отделе пропаганды все погрустнели - у заведующего отделом, в недавнем прошлом завсегдатае одвориловских сборищ, пару недель назад при невыясненных обстоятельствах на озере Итык пропал сын, по какому случаю он перестал появляться в обществе. Тогда Одворил взял инициативу в свои руки и поведал гостям подробности расследования. Выяснилось, что пропавший без вести отпрыск взял с собой девушку, о которой тоже с тех пор ни слуху ни духу. До озера они добрались - их машина была найдена на берегу, завязшая в глине. Вещи тоже оказались на месте, правда, кое-что успели растащить несознательные местные овцеводы. Самым загадочным оказались две находки засохшая лужа блевотины неподалеку от машины и придавленный камнем купальник девушки, изрядно измятый и истерзанный. Анализ "пищевых остатков" не обнаружил в них никаких ядов. Все следы оказались нечеткими и смазанными. В общем, специально созданная комиссия, которую возглавлял сам Одворил, так и не сумела ничего выяснить.