Джек Чалкер - Воины бури

Не дожидаясь ответа, он глубоко вздохнул, выбрался из лаза и, прикрыв за собой дверь, порадовался, что не подорвался на собственной мине. Затем он направился к своему жилищу, размышляя над дальнейшими действиями. "Жучка" в перстне он предвидел и подготовился к этому. Дурга, его секретное оружие, спала, но это вполне устраивало Урубу. Большого черного сокола легче было нести спящим.

Соколиная охота была весьма популярна среди сотрудников службы безопасности, несмотря на то что на Джанипуре она считалась варварством – ведь соколы убивали живые создания. Впрочем, охотники и их собственные духовные лидеры видели в этом лишь более тесное изучение естественного порядка вещей. Птица громко протестовала, когда Урубу пересаживал ее в другую клетку, которую навьючил себе на спину. Дурга поняла, что ей предстоит обычное путешествие, и поэтому скоро успокоилась. С колпачком на голове, она даже не успела проснуться как следует.

Урубу пошел к служебному выходу. Было около половины пятого. Меньше чем через девяносто минут должно было взойти солнце, а персоналу музея полагалось явиться на рабочие места через три с половиной часа. Урубу надеялся добраться до Пункта-один еще до рассвета.

В этот час у выхода никто не дежурил, а у всех, кроме Икиры, имелись карточки-пропуска. Икира распласталась на спине Чо Дай и воспользовалась своей природной защитой. Урубу вставил свою карточку, приложил руку к пластине замка, и дверь плавно скользнула в сторону. Один за другим они вышли в ночь.

Все джанипурцы боялись ночной темноты, так что, если бы их заметили, семейство Пешвар неизбежно попало бы под подозрение. Но в Центре ничего не будут знать наверняка, пока не пересчитают всех по головам и не убедятся в отсутствии именно этих четверых.

Сияние купола Центра освещало небольшую полоску земли, но за палаточным городком уже начиналась непроглядная тьма. Впрочем, Урубу прошел намеченный маршрут в темноте не меньше сотни раз и надеялся, что выучил его достаточно хорошо. Кроме того, сейчас у него была дополнительная пара глаз.

Прежде всего он поставил клетку на землю, вытащил Дургу и посадил ее на насест. Он привязал прокладку к лапке сокола, а потом снял с Дурги путцы и колпачок.

Птица встрепенулась, но тут же затихла и, устроившись поудобнее, снова заснула. Для сокола не было особой разницы между темнотой под колпачком и ночной темнотой.

– Ну вот, – удовлетворенно сказал Урубу. – С рассветом она проснется, и ей захочется полетать. Она может сесть на верхушку купола или умчаться за полконтинента, но передатчик она унесет с собой. Пусть они погоняются за ней как следует.

Потом он достал большой моток шелкового шнура и обвязал один конец вокруг своей шеи.

– Мы побежим в связке, – пояснил Урубу. – Под ноги не смотрите, чтобы шнур постоянно был чуточку натянут. Капитан, залезайте мне на спину. Вы будете моими глазами. Я хорошо знаю дорогу на ощупь и на запах, но мало ли что может случиться.

Восприятие джанипурцев отличалось тем, что ночь была для них сплошной чернотой, и только фигура бегущего впереди представлялась размытой колонной инфракрасного света. В такой ситуации срабатывал инстинкт передвижения в группе. Безусловно, его можно было бы подавить, но сейчас лучше было целиком положиться на него. От этого зависела жизнь беглецов.

Как только они оказались за пределами освещенной зоны, Урубу перешел на рысь. Это было рискованно, но ему хотелось к рассвету покрыть километров двенадцать. Впрочем, на худой конец он согласился бы и на шесть – восемь.

В предрассветных сумерках постепенно начал проявляться окружающий ландшафт: голые скалы и каменистые пустоши, изредка покрытые щетиной кустарника. Беглецы устали, их мучила жажда, и когда в небольшом овражке, километрах девяти от Центра, Икира углядела мелкий ручей, Урубу отважился сделать остановку. Но как только все напились, он, невзирая на протесты, заявил:, – На отдых времени нет. Да и еды тут никакой нет. Сейчас самое главное – добраться до пещер в предгорьях Йабиннаса. Соберитесь с силами, прочтите свои мантры, и вперед!

– Я китаянка! – сердито напомнила Чо Дай. – Тело индуса еще никого не сделало настоящим индусом!

Со стонами и жалобами они перебрались через ручей и побежали дальше. Через несколько минут стало уже достаточно светло, чтобы отказаться от веревки, и Урубу, смотав ее, положил обратно в сумку. На твердой почве не оставалось следов, и он не хотел облегчать задачу преследователям, разбрасывая по пути предметы. Дурга, должно быть, уже проснулась и улетела. Если за передатчиком идет автоматическая слежка, тревога уже поднялась, а здесь, на равнине, их очень легко заметить. Не считая самой кражи, необходимость пересекать этот участок была наиболее опасной частью задания. Правда, с рассветом они могли прибавить скорости.