Джек Чалкер: Воины бури

Генерал Варфен только что вознес утренние молитвы и был погружен в медитацию перед завтраком, когда в комнату вошел его адъютант. Неслыханная дерзость! Адъютант остановился и замер в поклоне, ожидая, когда на него обратят внимание.

Генерал, сидевший в позе лотоса, поднял голову неожиданно. Его глубокие черные глаза медленно открылись, и взгляд их не предвещал ничего хорошего. Адъютант затрепетал, выражая всем видом почтение и осознание своего проступка, но продолжал стоять.

Генерал заговорил не сразу. Он всегда думал, прежде чем заговорить, оттого, и стал генералом. Ясно, адъютант хорошо представляет себе последствия своего вторжения, и, безусловно, ему очень и очень не по себе. Следовательно, что-то пугает его сильнее, чем гнев вышестоящего офицера. А благодаря должности начальника штаба Миротворческих Сил Системы генерал Варфен стоял выше адмиралов флота. Итак, он не стал тратить время на возмущение.

– Кто? – коротко спросил он.

– Тысяча извинений, сэр. Я никогда бы…

– Довольно! Причитать будешь в свободное время, если оно у тебя останется! Отвечай на вопрос!

– Вал, сэр. С высшим кодом срочности, какой только возможен.

Генерал вздохнул и не торопясь поднялся на ноги.

– Хорошо. Через десять минут в моем кабинете. Надеюсь, дело потерпит, пока я оденусь.

– Д-д-да, сэр. Я его извещу. Разрешите идти, сэр?

– Идите. – Прежде чем адъютант успел закрыть за собой дверь, генерал уже был возле шкафа с одеждой. По должности генерал имел право наличную прислугу, но никогда не пользовался этим правом. Почистить, погладить, подготовить одежду – это, конечно, неплохо, но генерал больше ценил уединение.

Генерал Варфен был образцом идеального человека. По существу, он был даже более чем человеком и знал об этом. Он сам и все его люди были созданы путем генных манипуляций, преследующих одну цель: полное совершенство. Самый последний рядовой в подчиненных ему войсках был идеальной боевой машиной, способной продемонстрировать не только отличные физические данные, но и высочайший интеллект. Они были созданы для того, чтобы быть солдатами. Абсолютно честными и абсолютно послушными. Генерал в этом смысле не являлся исключением.

И все же он терпеть не мог этих чертовых машин, а меньше всего ему нравились Валы. При всех внешних отличиях от человека у них было слишком много общего с людьми, но вместе с тем они были быстрее, сильнее и, как подозревал генерал, умнее любого человека. Для того, кто совершенен настолько, насколько это вообще дано человеку, неприятен даже намек на то, что кто-то – или что-то – в состоянии хоть ненамного его превзойти.

Тем не менее у него не возникало даже мысли о неповиновении – ни Валу, снабженному соответствующими кодами и полномочиями, ни тем более Главной Системе. Это было заложено в генах и равносильно утрате воинской чести, хотя, разумеется, ни генерал, ни его подчиненные не считали компьютеры и даже саму Главную Систему чем-то вроде богов. Это были всего лишь машины, созданные в глубокой древности людьми из плоти и крови.

Человечество, жившее тогда исключительно на Земле, достигло в своем развитии таких высот, что оказалось способным уничтожить все живое на планете, и, осознав это, те же умы, что изо всех сил совершенствовали разрушительное оружие, начали работу над самым мощнейшим в истории человечества оборонным компьютером. Предполагалось, что он будет обладать самосознанием и способностью принимать самостоятельные решения. Скрывая истинное назначение своего творения, создатели Главной Системы запрограммировали ее на поиск и осуществление любых способов предотвратить самоубийство человечества. И вот настал час, когда компьютер перехватил управление всеми системами вооружения и обезвредил их. А потом сам начал отдавать приказы. Политики и военные повиновались ему – из чувства самосохранения, ибо отказ повиноваться означал смерть – по крайней мере в политическом смысле – и замену строптивца более сговорчивым кандидатом.

Обширные базы данных того, что впоследствии стало именоваться Главной Системой, были средоточием всех знаний и технологий, которыми располагало человечество. К тому времени была уже решена проблема межпланетных полетов, и Главная Система сделала следующий шаг – открыла путь к звездам. Войдя в "прокол" пространства-времени, корабль под воздействием принципиально иных физических законов переносился на расстояние многих световых лет и, сделав новый прокол, возвращался в обычную вселенную.