Джек Чалкер - Воины бури

– Вы вспомните все, что происходит сейчас, – ободрила ее Хань. – Но впечатанные воспоминания пропадут не сразу, хотя вы обретете полный контроль над собой. Возвращение к собственной личности будет длительным, но безболезненным. Неиспользуемые воспоминания и навыки просто будут постепенно растворяться, а то, что вам необходимо, сохранится до тех пор, пока будет нужно. Знаете, даже сейчас во мне есть частица Чу Ли, и я дорожу ею. Его бунтарский дух поддерживает меня. Его душа меня не покинула. Что я действительно утратила, так это свою невероятную заносчивость. Но это произошло под влиянием моего собственного опыта, и ментопринтер тут ни при чем. Мы знаем, что сейчас всех новичков в Центре подвергают тщательной проверке и неусыпно следят за ними, поэтому ментокопии должны на время полностью затмить вашу личность. Но вы многое приобретете благодаря им и ничего не потеряете впоследствии. Основная опасность ждет вас при краже перстня. Будьте осторожны. Готовя вас, мы были ограничены временем, но для того, чтобы добыть перстень, ограничений нет, даже если на это потребуются годы. Пусть мы не доживем до того, чтобы увидеть пятый и последний перстень, это сделают наши дети. Единственное, что вам не позволено, – это потерпеть неудачу. И погибнуть.

– Мы будем осторожны и непременно вернемся, – пообещала Чо Дай. – Мы добьемся успеха, ибо так нам предопределено. Мы были с рождения обречены месить грязь на рисовых полях, нянчить детей и умереть молодыми, но боги избрали для нас иной путь, мы исполним их волю. Мы лично отдадим тебе этот перстень. И если есть на то воля богов, то мы сами, а не наши дети, будем стоять у врат Главной Системы, глядя на плоды наших трудов. Ради этого мы выдержим все.

Хань обняла их и расцеловала. Впервые с того момента, как она стала взрослой, слезы выступили на ее незрячих глазах.

– Ловлю вас на слове, – сказала она. – И не прощу, если все будет не так, как вы говорите.

После ментообработки их усыпили и в соответствии с планом Урубу отправили на Джанипур. Как заместитель начальника службы безопасности Кохин-Центра, тот имел определенные привилегии. Агенты Главной Системы на Джанипуре могли бы все же заподозрить неладное, но для этого им надо было знать, что Урубу вообще существует. Однако они этого не знали, а заместитель начальника безопасности занимал свой пост достаточно давно и был вне подозрений. Клейбен задумал Урубу как прототип целой армии существ, предназначенных для того, чтобы избегать любых ловушек Главной Системы, но результат превзошел ожидания. Создатель оказался не в силах контролировать собственное создание, а сделать то, что сделали Козодой и Ворон – видя в Урубу такого же человека, обратиться к нему с просьбой о помощи, – Клейбену просто не могло прийти в голову.

Итак, в одно прекрасное утро Джеруваль Пешвар проснулся в своем родном городе. С ним были его жена Мадау и ее сестра-близнец Сидау. Он помнил визит в их семью и переговоры об участии Сидау в продолжении рода Пешваров. Сидау, разумеется, уже бывала замужем, но ее муж погиб в результате неудачного эксперимента, пытаясь освоить новый способ глубокой медитации, включающий в себя медленное и предположительно контролируемое удушение. Сати, самосожжение вдов, давно уже было запрещено свободомыслящим правительством этой провинции, в которое входил и отец Сидау, но с этим решением согласились далеко не все, и вне семьи к Сидау относились с презрением. Поэтому она быстро согласилась на просьбу деверя, да и ее отец был рад, что дочь наконец-то пристроена.

В действительности, разумеется, ничего подобного не случилось, но до семьи Мадау от родного города было далеко, а сам он и обе его жены искренне полагали, что эти события происходили на самом деле.

Хотя ментопринтер передавал лишь знания, а не привычки, новый Джеруваль выглядел достаточно убедительно, чтобы некоторые различия в поведении можно было отнести за счет двухгодичного пребывания в Центре. Семья ничего не заподозрила. Сестры готовили, делали уборку, шили одежду, мастерили украшения. В одежде как таковой джанипурцы не нуждались, это было требование приличий, а украшения указывали на принадлежность к касте и общественное положение владельца.

Обе супруги Джеруваля были в восторге от больших рынков, от уличных представлений, от огромного количества людей – одним словом, от того кипения жизни, которое всегда поражает выходцев из провинции даже в небольшом городе.