Майкл (Майк) Резник: Рожденный править

Нельсон покачал головой.

– Сомневаюсь. Хотя, чтобы убедиться в этом, нужно туда для начала попасть. Правда, думаю, даже в этом случае там не окажется жизни, нашей уж точно.

– Приятная перспектива, – откликнулся Боумен, – я, конечно, ценю доверие, оказанное мне Республикой, но лучше бы она была посдержанней и не проявляла свое расположение столь щедро. Мы не в состоянии сесть на эту чертову планету, нас не встречают веселые дружественные аборигены, готовые нам помочь, мы даже не можем найти хоть какую-нибудь закономерность в этих чертовых взрывах.

– Да, над взрывами нам еще придется поломать голову, – согласился Нельсон, – если бы не они, мы, возможно, и справились бы с этой задачкой.

– Если бы не взрывы, нас бы вообще сюда не послали, – проворчал Боумен, – я битых три часа исследовал последовательность вспышек с помощью компьютера, но так ничего и не понял. Они происходят совершенно случайным образом. Следующего взрыва можно ждать час, а можно – полвека. А не научившись их предсказывать, мы не сможем подобраться достаточно близко, чтобы получить какую-нибудь новую информацию.

– Может, нам стоит еще несколько недель покрутиться здесь, а потом вернуться и объявить, что ничего не вышло?

– И лишиться двух миллионов?

– Боюсь, у нас на руках нет ни одного козыря, Милт. Во-первых, тяготение такое, что мы очень рискуем превратиться при посадке в нечто двухмерное. Во-вторых, воздух не пригоден для дыхания и радиоактивен. В-третьих, если нам даже удастся посадить корабль, не слишком повредив его, то уж с чертовой жарой мы точно ничего поделать не сможем – обшивка расплавится раньше, чем мы сообразим, что пора уносить ноги. В-четвертых, даже если произойдет чудо и нам удастся решить эти проблемы, все равно постоянной базы основать нельзя, поскольку через десять лет температура вырастет вдвое. В-пятых, если все предыдущие соображения вас не убеждают, то имеется еще одно: мы не знаем, в каком месте и в какой момент снова бабахнет. В-шестых…

– Так ведь никто и не утверждал, что это будет легкая прогулка, – с улыбкой остановил его Боумен.

Три дня спустя Боумен уже не улыбался. Бортовые датчики корабля зафиксировали еще 129 взрывов, а компьютер неумолимо твердил о случайном и непредсказуемом характере этих явлений.

– Мало того, – удивленно сказал Боумен, просматривая полученные данные, – такое впечатление, что планета уменьшается в размерах. Изменения микроскопические, но через четыре-пять тысяч лет ее может разнести на куски.

– Так что будем делать? – осведомился Нельсон.

– Я исчерпал запас идей, – объявил Боумен, потягиваясь, – всю ночь провел за этим чертовым ящиком, но добился лишь совета создать сверхпрочный корабль и выработать невосприимчивость к теплу, радиации и взрывам.

Следующая неделя не принесла ничего нового. Первопроходцы запустили в направлении планеты дюжину зондов. Первый был уничтожен очередным взрывом почти сразу, но остальные ненадолго его пережили. Тогда Первопроходцы послали капсулу для получения проб верхних слоев атмосферы, но поле тяготения планеты быстренько втянуло ее, и аппарат разрушился, не успев передать данные. Первопроходцы попытались было перейти на более низкую орбиту, но с трудом избежали участи автоматической капсулы. Они взорвали парочку мощных ядерных бомб, но это не вызвало ни перерыва, ни увеличения частоты естественных взрывов. И наконец, они 34 078 раз сыграли в «очко», что также не намного приблизило их к решению задачи.

– Ты знаешь, – заметил Боумен, открывая свои карты, – ведь так и свихнуться недолго. Как, скажите на милость, надо поступать с миром, бьющимся в истерическом ядерном припадке? Может, еще раз спросить у этого зануды, – он взглянул на компьютер.

Но компьютер по-прежнему помочь ничем не мог. В его банке данных просто-напросто отсутствовали аналогичные ситуации.

– Можно связаться с Главным Компьютером на Делуросе VIII, – предложил Нельсон. – Уж он-то наверняка знает побольше нашего малыша.

– Разумеется, – саркастически откликнулся Боумен, – и заплатить за это миллион. Да я скорее контракт разорву. По молодости лет я как-то раз запросил Главный Компьютер, и в результате пять следующих контрактов ушли на оплату этой прихоти.

– Так что ты предлагаешь?

– Не знаю. Давай продолжим. Запустим еще десяток зондов. Рано или поздно, но должны же мы узнать об этой чертовой планете хоть что-нибудь.

Боумен оказался прав. Они действительно кое-что узнали. Первопроходцы запустили последнюю дюжину зондов, почти не надеясь на результат, но один из зондов просуществовал достаточно долго и успел сообщить о наличии жизни на поверхности или под поверхностью планеты.