Айзек Азимов: Основание и Земля

Пилорат скривился.

– Можно доказать, что каждое общество подгоняет своих членов для собственных нужд. Развиваются обычаи, которые имеют смысл внутри общества, и эту цепочку каждый индивидуум использует в своих целях.

– В обществах, которые я знаю, возможны революции. В них есть эксцентричные люди и даже преступники.

– Вы хотите эксцентричных людей и преступников?

– Почему бы и нет? Мы с вами – эксцентричные люди. Мы явно не типичные представители обитателей Терминуса. Что же касается преступников, то тут все зависит от определения. И если преступники – это цена, которую нужно платить за мятежников, еретиков и гениев, я предпочитаю платить ее. Я ТРЕБУЮ, чтобы эта цена была уплачена.

– А разве преступники это единственно возможная плата? Разве нельзя иметь гениев без преступников?

– Вы не можете иметь гениев и святых без людей, далеко отклоняющихся от нормы, и я не представляю, чтобы это отклонение было только в одну сторону. Отклонения должны быть симметричными… В любом случае, я хочу иметь более веские причины для принятия решения объявить Гею моделью будущего человечества, чем эта планетарная версия удобного дома.

– О, мой дорогой друг, я не хочу убеждать вас удовлетвориться своим решением. Я буду просто наблю… – Он замолчал.

Широко шагая, к ним направлялась Блисс. Ее темные волосы были мокрыми, а туника облегала тело, подчеркивая ширину бедер. Подойдя, она кивнула им.

– Простите, что задержала вас, – сказала она, слегка задыхаясь. – Дом задержал меня дольше, чем я рассчитывала.

– Но ведь вы, – сказал Тревиз, – знаете все, что знает он.

– Иногда возникает разница в интерпретации. Все-таки мы не идентичны и потому дискутируем. Смотрите, – она сделала резкое движение. – У вас две руки. Каждая из них – часть вас, и обе кажутся идентичными, за исключением того, что одна – зеркальное отражение другой. И все же вы пользуетесь ими по разному, верно? Какие-то действия вы совершаете в основном правой рукой, а какие-то – левой. Это тоже можно назвать разницей в интерпретации.

– Она обошла вас, – сказал Пилорат с явным удовлетворением.

Тревиз кивнул.

– Это убедительная аналогия, если она здесь уместна, в чем я вовсе не уверен. Однако, можно ли нам подняться сейчас на корабль? Идет дождь…

– Да, да. Все наши люди ушли, и корабль в превосходной форме. – Потом она быстро, с любопытством глянула на Тревиза. – Вы остаетесь сухим. Дождевые капли минуют вас.

– Действительно, – сказал Тревиз. – Я избегаю сырости.

– Но разве не чудесно время от времени промокнуть?

– Нисколько. Но это мое мнение, а не дождя.

Блисс пожала плечами.

– Как хотите. Весь наш багаж уже погружен на борт.

Все трое направились к «Далекой Звезде». Дождь стал еще слабее, но трава была уже совершенно мокрой. Тревиз шел очень осторожно, но Блисс скинула свои туфли, взяла их в руку и пошла по траве босиком.

– Восхитительное ощущение, – заметила она в ответ на взгляд Тревиза.

– Хорошо, – рассеянно отозвался он, потом раздраженно добавил: – Почему эти люди стоят вокруг?

– Они запоминают событие, – сказала Блисс, – которое Гея считает важным. Вы важны для нас, Тревиз. Если в результате этого путешествия вы передумаете и решите против нас, мы никогда не вырастем в Галаксию, да и Геей едва ли сможем остаться.

– Значит, я представляю жизнь и смерть для Геи, для всего мира?

– Мы уверены в этом.

Тревиз вдруг остановился и снял свою дождевую шляпу. На небе начали появляться голубые пятна.

– Но сейчас, – сказал он, – мой голос в вашей власти. Если вы убьете меня, я никогда не передумаю.

– Голан! – произнес шокированный Пилорат. – Это ужасно говорить так.

– Типично для изолянта, – холодно сказала Блисс. – Вы должны понять, Тревиз, что нас интересует не ваша персона, и даже не ваш голос, а правда – и в этом суть дела. Вы важны, как проводник к правде, а ваш голос – как ее индикатор. Это все, что мы хотим от вас. И если мы вас убьем, чтобы помешать вам передумать, едва ли мы спрячем правду от самих себя.

– А если я скажу вам, что правда это не Гея, вы все с готовностью согласитесь умереть?

– Возможно, без готовности, но в конце концов это будет принято.

Тревиз покачал головой.

– Если бы кто-то хотел убедить меня в том, что Гея – отвратительна и ДОЛЖНА умереть, ему было бы достаточно заявления, которое вы только что сделали. – Затем взгляд его переместился на терпеливо ожидающих и, вероятно, слушающих жителей Геи. – Почему они так растянуты? И почему их так много? Если один из них увидит событие, и оно останется в его памяти, разве этого будет мало для остальной памяти? Или оно должно быть записано в миллионе разных мест, если вы хотите его иметь?