Айзек Азимов - Основание и Земля

Он мысленно оглянулся на пройденный путь…

Три месяца назад он и Яков Пилорат, этот способный и наивный ученый, покинули Терминус. Пилоратом двигало желание найти давно забытую Землю, а Тревиз следовал за ним, используя цель Пилората как прикрытие для того, что он считал своей собственной целью. Они не нашли Земли, но обнаружили Гею, а затем Тревиз был вынужден принять свое важное решение.

А сейчас он, Тревиз, повернет на 180 градусов и будет искать Землю.

Как и Пилорат, он нашел то, чего найти не ожидал – черноволосую, темноглазую Блисс, молодую женщину, которая была Геей, так же как ею были Дом, песчинки или лист травы. Пилорат с пылом пожилого человека окунулся в любовь к женщине, моложе его более чем в два раза, а она, как это ни странно, казалась довольной этим.

Это было странно, но Пилорат был явно счастлив, и Тревиз подумал, что каждый человек находит для себя свое собственное счастье. Это было делом личности, личности, которую выбор Тревиза должен был уничтожить во всей Галактике.

Снова вернулась боль. Это решение, которое он принял и продолжал принимать постоянно критикуя, было…

– Голан!

Голос ворвался в мысли Тревиза, и он посмотрел вверх, в направлении солнца, щуря глаза.

– А, Яков, – сердечно сказал он – слишком сердечно, потому что не хотел, чтобы Пилорат догадался о причинах его задумчивости. Он даже сумел пошутить: – Я вижу, вы ухитрились оторваться от Блисс.

Пилорат покачал головой. Легкий бриз шевелил его шелковистые белые волосы, а вытянутое лицо оставалось серьезным.

– Вообще-то, старина, именно она предложила мне повидать вас. Конечно, это не значит, что сам я не хотел вас видеть, но она, похоже, соображает быстрее меня.

Тревиз улыбнулся.

– Это верно, Яков. Вы пришли сказать мне «до свидания»?

– Ну… не совсем. Точнее, совсем наоборот. Голан, когда мы покидали Терминус, я собирался найти Землю. Я посвятил этому почти всю свою взрослую жизнь.

– И я продолжу это, Яков. Теперь это моя цель.

– Да, но она и моя тоже.

– Но… – Тревиз поднял руку в неопределенном, многозначительном жесте.

Пилорат решительно сказал, как выдохнул:

– Я хочу лететь с вами.

Тревиз изумился.

– Не может быть, Яков! У вас сейчас есть Гея.

– Однажды я вернусь на Гею, но я не могу отпустить вас одного.

– Можете. Я сумею постоять за себя.

– Не обижайтесь, Голан, но вы не все знаете. Именно мне известны мифы и легенды. Я могу направлять вас.

– И вы оставите Блисс?

Слабый румянец окропил щеки Пилората.

– Я не хочу делать этого, старина, но она сказала…

– Нет, вы не поняли. Пожалуйста, выслушайте меня, Голан. Вечно вы делаете выводы, не услышав всего. Я знаю, это ваша специальность, а у меня всегда были трудности с кратким изложением сути, но…

– Хорошо, – мягко сказал Тревиз. – Вы расскажете мне, что имела в виду Блисс, любым предпочтительным для вас образом, а я обещаю быть терпеливым.

– Спасибо, но я не собираюсь испытывать ваше терпение. Видите ли, Блисс тоже хочет лететь.

– Блисс хочет лететь? – переспросил Тревиз. – Черт, опять я сорвался. Но больше этого не будет. Скажите мне, Яков, а почему Блисс хочет лететь?

– Она не сказала. Сказала только, что хочет поговорить с вами.

– Тогда почему ее здесь нет, а?

– Думаю… – сказал Пилорат. – Это только мои мысли… она считает, что вы не любите ее, Голан, и колеблется: подходить к вам или нет. Я пытался убедить ее, что вы ничего против нее не имеете, и все же она отправила меня для разговора с вами. Могу ли я сказать, что вы навестите ее, Голан?

– Конечно. Я пойду к ней прямо сейчас.

– И вы будете благоразумным? Понимаете, старина, это очень тревожит ее. Она считает жизненно важным свое участие в экспедиции.

– Она не сказала, почему?

– Нет, но если она думает так, так считает Гея.

– Это подразумевает, что я не могу отказать. Я прав, Яков?

– Да, думаю, вы не должны этого делать, Голан.

Впервые за свое недолгое пребывание на Гее Тревиз вошел в дом Блисс, в котором сейчас жил и Пилорат.

Тревиз быстро огляделся по сторонам. Дома на Гее стремились к простоте. При полном отсутствии любых видов плохой погоды, с постоянной температурой на каждой определенной широте и отсутствием тектонических подвижек, не было смысла строить дома, рассчитанные на тщательную защиту, или на поддержание благоприятных условий жизни в неблагоприятной внешней среде. Можно было сказать, что вся планета является домом для ее жителей.