Айзек Азимов - Основание и Земля

– Но послушайте, старина, – сказал Пилорат. – Если что-то спрятано под поверхностью Луны, как мы найдем это? Ее поверхность должна занимать миллионы квадратных километров…

– Примерно сорок миллионов.

– И вы хотите осмотреть все это? Но что мы будем искать? Отверстие? Что-то вроде воздушного шлюза?

– С таким подходом, – сказал Тревиз, – это действительно должно казаться неразрешимым, но мы будем искать не предметы, а жизнь, и прежде всего разумную жизнь. Разве с нами нет Блисс, которая может обнаруживать разум?

Блисс обвиняюще посмотрела на Тревиза.

– В конце концов я уложила ее спать. Это было не так то легко – она словно обезумела. К счастью, кажется, я ничего ей не повредила.

Тревиз холодно предложил:

– Попытайтесь убрать из ее разума навязчивую мысль о Джемби, поскольку я не собираюсь доставлять ее обратно на Солярию.

– Убрать навязчивую мысль? Да что вы знаете о таких вещах, Тревиз? Вы никогда не чувствовали разума и не имеете ни малейшего понятия о его сложности. Если вы ничего не знаете об этом, незачем говорить об удалении навязчивой мысли словно это вычерпывание варенья из банки.

– В таком случае хотя бы ослабьте ее.

– Я могу немного ослабить ее после месяца тщательного пронизывания.

– Что вы имеете в виду?

– То, чего вы не знаете, а я не могу объяснить.

– Но что вы собираетесь делать с ребенком?

– Пока не знаю. Это будет зависеть от многих соображений.

– В таком случае, – сказал Тревиз, – я скажу вам, что мы собираемся делать с кораблем.

– Я знаю это. Вернуться на Новую Землю к своей любимой Хироко, если на этот раз она пообещает не заражать вас.

Выражение лица Тревиза не изменилось, и он сказала:

– Нет, я изменил свое решение. Мы отправляемся на Луну… по словам Якова, так называется этот спутник.

– Этот спутник? Потому что это ближайший мир? Я не подумала о нем.

– Так же как и я. Вообще никто не подумал о нем. Нигде в Галактике нет спутника, о котором стоило бы думать, но этот – исключение. Более того, анонимность Земли распространяется и на него. Тот, кто не сможет найти Землю, не найдет и его.

– Он пригоден для жизни?

– Поверхность нет, но там нет радиоактивности и, значит, он не совершенно непригоден. На нем может быть жизнь – возможно, она буквально кишит там – под его поверхностью. И, разумеется, вы будете в состоянии сказать так ли это, когда подойдем достаточно близко.

Блисс пожала плечами.

– Я попытаюсь. Однако, что заставило вас подумать о спутнике?

Тревиз тихо ответил:

– Кое-что из сделанного Фоллом, пока она сидела за управлением.

Блисс помолчала, как будто ожидая продолжения, затем снова пожала плечами.

– Что бы это ни было, вы бы ничего не узнали, поддавшись своему импульсу и убив ее.

– Я не собирался убивать ее, Блисс.

Девушка махнула рукой.

– Ну, хорошо, пусть будет так. Значит, сейчас мы направляемся к Луне?

– Да. По соображениям безопасности я не собираюсь спешить, но если все пойдет нормально, мы будем рядом с ней через тридцать часов.

Луна была пустыней. Тревиз смотрел на ярко освещенные солнцем участки, проплывавшие внизу. Это была монотонная панорама кратерных колец и горных пиков, черноты теней, чередующейся с солнечными лучами. Цветовые оттенки почвы иногда слегка изменялись и изредка попадались значительных размеров равнины с мелкими кратерами.

По мере приближения к ночной стороне, тени становились все больше и, наконец, слились воедино. Еще какое-то время вершины гор ярко сияли на солнце, как звезды, немного походя на своих небесных братьев, но потом они исчезли, и поверхность освещалась только слабым светом Земли, голубовато-белая сфера которой висела в небе. Затем корабль обогнал и Землю, которая скрылась за горизонтом, так что внизу осталась только однообразная чернота, а вверху слабая пыль звезд, которые для Тревиза, воспитанного на беззвездном Терминусе, всегда были чудом.

А потом новые яркие звезды появились впереди, сначала одна или две, затем другие, становясь все шире и шире, пока не слились. Сразу после этого они пересекли терминатор и оказались на дневной стороне. Солнце поднялось в своем адском великолепии, и экран тут же переместился в сторону от него, включив поляризацию.

Тревиз прекрасно понимал, что бесполезно искать какой-то путь в обитаемые внутренности (если он вообще существовал), просто разглядывая этот огромный мир.

Он повернулся к Блисс, сидевшей рядом с ним. Она не смотрела на экран – глаза ее были закрыты. Сомневаясь, не спит ли она, Тревиз тихо спросил: