Эрик Флинт - Горец

Или насекомых…

Последняя мысль вызвала чувство специфического утешения. Хелен осознала, что следует древней стратегии одного из самых успешных видов живности Земли. Как и таракан, она найдет безопасность в стене.

Губы её изогнулись в улыбке и она вернулась к рытью.

Дюркхейм пришел навестить Виктора в больницу. Как обычно, глава подразделения Госбезопасности при Хевенитском посольстве на Земле был краток и резок.

— Ничего действительно серьезного, — пробормотал он. — Впечатляющая коллекция синяков и ссадин, но ничего худшего. Тебе везет.

Дюркхейм был худ до грани истощения. Его костлявое лицо со впалыми щеками возвышалось на длинной, тощей шее. Стоя у подножия цистерны быстрого заживления и смотря на него сверху вниз, гражданин генерал ГБ напоминал Виктору не что-нибудь, а виденную как-то голограмму грифа, сидящего не ветке дерева.

— Итак, что произошло? — спросил он.

Ответ Виктора последовал без колебаний.

— Я только пытался побудить Ушера бросить пьянство. Это вредит нашему имиджу здесь. Я не представлял…

Дюркхейм фыркнул.

— Глупые новички! — Однако гнева в его голосе не было. — Оставь Ушера в покое, юноша. Честно говоря, лучшее, что он мог бы для всех сделать — это просто упиться до смерти.

Он оперся похожей на когтистую лапу рукой на край цистерны и наклонился над ней. Теперь он действительно походил на падальщика.

— Ушер все еще жив только по той причине, что он Герой Революции — детали не важны — а Роб Пьер временами склонен к сентиментальности. Вот и всё . — И прошипел: — Ты понял?

Виктор сглотнул.

— Да, сэр.

— Хорошо. — Дюркхейм выпрямился. — К счастью, Ушер держит рот на замке, так что нет причин что-либо предпринимать. Не думаю, что он проживет больше года или около того — не при том, в каких объемах он хлещет виски. Поэтому отныне просто держись от него подальше. Это приказ.

— Да, сэр. — Но Дюркхейм уже выходил в дверь. Как обычно, наблюдая за ним, Виктор испытывал некоторое изумление. При всей скелетообразности облика Дюркхейма и угловатой неуклюжести его походки, офицер ГБ ухитрялся передвигаться очень быстро.

Виктор едва не рассмеялся. Движения локтей Дюркхейма при ходьбе напоминали взмахи крыльев грифа. Но Виктор удержал юмор под контролем. Он был не настолько наивен.

Дюркхейм быть может и питался падалью, но все-таки был хищником, и очень опасным. В этом Виктор нисколько не сомневался.

Из больницы его выпустили три часа спустя. Было уже слишком поздно, чтобы отправляться в посольство, поэтому Виктор решил вернуться в свою квартиру. Она располагалась в недрах огромного, возвышающегося над городом комплекса, в котором Народная Республика Хевен снимала ряд квартир для персонала посольства. К сожалению, комплекс располагался на восточной окраине города на насыпи из мусора, которая с течением веков медленно отвоевывала километр за километром у озера Мичиган. Надо сказать, то был престижный район, но чтобы туда попасть потребуется долгое путешествие по лабиринтоподобной системе общественного транспорта Чикаго. Больница находилась на краю Старых Кварталов, неподалеку от таверны, которая была любимым местом попоек Ушера.

Виктор вздохнул. И это значит…

Не то, чтобы у Виктора были какие бы то ни было предубеждения против толп бедных иммигрантов, роившихся в Старых Кварталах и запруживавших общественный транспорт в их окрестностях. По правде говоря, он чувствовал себя комфортнее в толпе, чем среди элиты Лиги, с которой общался на частых общественных приемах в посольстве. Жители Старых Кварталов напоминали ему людей, среди которых он вырос в долистских кварталах Нового Парижа.

Но, в конце концов, была и причина по которой Виктор столь упорно бился за то, чтобы вырваться из этих кварталов. Была она и у того, что он без большого энтузиазма относился к идее провести час в тисках транспортной сети. Столица Солнечной Лиги любила хвастать своей системой общественного транспорта. Однако Виктор заметил, что элита Чикаго ею никогда не пользовалась.

“И что в этом нового?” Он утешил себя мыслью о неизбежном приближении революции в Солнечной Лиге. Виктор пробыл на Земле достаточно, чтобы разглядеть под поверхностным глянцем гниль.

Не более пяти минут спустя того, как он заставил себя присоединится к толпе, заполнявшей одну из транспортных капсул — хорошее название для этих штук, подумал он, — Виктор почувствовал, что к нему кто-то прижимается.