Борис Фрадкин - Тайна астероида 117-03 (С иллюстрациями)

— Иди. Мысли твои читать будут.

— Вы не шутите?

— Вот сейчас убедишься.

Штурман возвратился с восторженным лицом.

— Сильно! — сказал он. — Здесь просто чудеса техники. Не понимаю только, почему во время сеанса старики зубами скрипели.

— Скрипели, говоришь?

Заложив руки за спину, Бурдин прошелся по каюте. Остановившись у прозрачной стены, он стал наблюдать за луианами.

На площадке перед кораблем шла сборка какой-то машины с высоким цилиндром, без наружных вращающихся частей. Луиане суетились вокруг нее, как муравьи. И вообще они ни минуты не оставались в покое: куда-то уходили, возвращались.

Что же именно не понравилось луианам в рассказах Бурдина и Лобанова о Земле? Почему в их поведении сквозит нескрываемая антипатия? Иван Нестерович много думал об этом, но так ничего и не понял.

Игоря тоже не водили больше в зал с экраном.

На все просьбы Бурдина выпустить его из каюты луиане отвечали решительным отказом. Только Лаоа относился к людям более или менее доброжелательно. Молодой луианин внимательно вслушивался в речь Игоря, глаза его при этом весело поблескивали. Молодость быстрее завязывает дружбу. В Игоре луианин чувствовал что-то родственное складу своего характера. Лицо Лаоа выражало живое любопытство, участие. Но и он на просьбы выпустить из каюты отрицательно качал головой.

Иван Нестерович ограничивался пока тем, что ощупывал стены, ножки каркаса, пытаясь определить, из какого металла они изготовлены, мысленно составлял планировку космического корабля. Часто его охватывало беспокойство за Светлану. На все расспросы Ивана Нестеровича о девушке Лаоа отвечал уклончивым: «Саиба».

— Деспот у них Саиба, — сказал Игорь, — как хан монгольский. Какие планы у вас, Иван Нестерович?

— Планы у меня, Игорь, опасные. Нам дали задание разгадать тайну астероида 117-03. И вот — тайна перед нами. А мы сидим под замком. Если нам и удастся что-то увидеть, мы обязаны возвратиться на Землю, иначе все это не принесет пользы.

— Знаете, кто нам поможет в этом?

— Ну?

— Лаоа.

— Пока на это нет никакой надежды.

— Подождите, Иван Нестерович, подождите.

— Да, но долго ждать нельзя. Неизвестно, как скоро и какая может наступить развязка.

Долго ждать не пришлось. Однажды Лаоа появился в необычное время. В руках вместо чашки он держал знакомое Бурдину кольцо для чтения мыслей, портативную рамку с сеткой и небольшую черную коробку — генератор. Молодой луианин замер в дверях, прислушиваясь, настороженно глядя то на Игоря, то на Ивана Нестеровича. Потом он оглянулся, рядом с ним выросла вторая фигура.

— Иуэа, — Лаоа обнял за плечи своего товарища.

— Будьте как дома, — сказал Игорь, обнимая в свою очередь Лаоа. Бурдин улыбнулся — уж очень живописной была эта троица: земной человек и два луианина.

Лаоа поставил рамку на тумбочку и положил кольцо на колени Ивана Нестеровича.

— Земля, — попросил он.

— Земля, — подтвердил его товарищ.

— А Саиба? — спросил Иван Нестерович.

Вместо ответа молодой луианин вытянул руку в сторону окна.

— Ясно? — Игорь многозначительно поглядел на Бурдина. — Они пришли нелегально. Выбрали время, когда в корабле нет Саибы. Значит, не всем он здесь по душе.

Если Саиба заставлял показывать мир Земли, преследуя свои определенные цели, то Лаоа и его другом руководило чисто человеческое любопытство. Показывал Игорь. Луиане увидели стадионы, футбольные встречи, состязания по гребле, прыжки с трамплина — все спортивные увлечения штурмана. Это им понравилось.

На минуту Игорь задумался. На экране возник снежный буран. Бесновалась вьюга среди земной полярной ночи. На снег один за другим опускались реактивные конвертопланы. Это первые отряды, состоявшие из молодежи, начали решительное покорение климата Арктики.

Сюда летчик Лобанов доставил сварщицу Горяеву, здесь же он с ней и познакомился. Вот она сваривает первые балки будущего атомного каскада, который растопит льды и снега Заполярья.

Ему пришлось лететь с обмороженной Ольгой в Москву.

Сколько он пережил в те трудные дни… не за себя, конечно, а вот за нее, Олю.

Работа в Заполярье не прекращалась ни на минуту. В ночи вставал корпус за корпусом. Конвертопланы со всех концов страны доставляли все новые отряды добровольцев, в основном молодежь.

Бурдин искоса наблюдал за луианами. Они превратились в бронзовые изваяния, оба атлетического сложения, с буграми мускулов, с чистыми мужественными лицами. Наверное, такими были гладиаторы древнего Рима. Вот только непривычный вид их конечностей смущал Бурдина.