Юрий Никитин: Скифы

Крылов видел, как в тех, где стекла не затемнены, задвигались неясные фигуры, в руках появились микрофоны. Две-три машины выехали из ряда и быстро понеслись к выходу на магистраль.

Крылов указал упавшему и намоченному одновременно на ближайшую машину:

— Садитесь. Мы едем в Кремль.

— Но вы уверены… — проблеял уполномоченный.

Крылов оглянулся на Черного Принца:

— Мы уверены?

— Армия, — отрубил тот, — уже сказала, что будет в сторонке. Только что пришло заверение от… от силовых структур, скажем так. Они тоже не будут вмешиваться в происходящее. Выборы, насколько ясно из сообщений ошарашенной прессы, были законными.

Уполномоченный, побледнев еще больше, покорно сел с Крыловым на заднее сиденье. Он знал, что значит заверение о невмешательстве. Силовые структуры всегда во все вмешивались и вмешиваются. А если заявляют, что вмешиваться не будут, то, значит, либо уже подсуетились, либо все идет даже без их вмешательства, как они только мечтали.

Десяток машин, постоянно меняясь местами, вылетели на площадь. Из-за темной громады Василия Блаженного на большой скорости выметнулись бронетранспортеры, наверняка стояли с работающими моторами, так же на скорости понеслись к воротам Боровицкой башни. Крылов не видел, но догадывался, что точно так же сейчас во все ворота Кремля въезжают машины особых частей, заменяют охрану, обрывают на время связь, захватывают входы во все правительственные здания.

Шофер обернулся:

— Сейчас куда?

— В главный корпус, — бросил Крылов. Повернув голову к поникшему уполномоченному, сообщил: — Ничего экстраординарного! Просто ускоряю процесс. Сейчас сделаю официальное заявление, что в должность вступаю сегодня. Немедленно! Уже вступил.

Справа заскользило темное в тусклом свете фонарей здание, подплыло крыльцо. Шофер остался за рулем, двое крупных мужчин подскочили к дверце, распахнули.

— Господин президент, — сказал один, — добро пожаловать в Кремль!

Крылов по голосу узнал Саблина. Вылез, разогнулся, Саблин смотрел на него с бледной улыбкой. Крылов протянул ему руку, догадывался, что Саблин действует на грани фола. Вряд ли он получил «добро» на такую операцию, но если все пройдет без сучка-задоринки, то генерал будет милостиво поощрен за инициативу. Возможно, даже повышен в звании.

— Спасибо, — сказал Крылов с чувством.

— Служу Скифии, — ответил Саблин без улыбки.

Крылов крепко пожал пальцы генерала, Саблин мотнул головой в сторону крыльца. Двое мужчин взбежали по ступенькам, разом взялись за массивные позолоченные ручки парадной двери.

— Все чисто, — сообщил Саблин. — Охрану удалось заменить сразу. Стыдно сказать, я настраивал своих ребят на кровавую кашу…

Он зябко передернул плечами. Крылов сочувствующе хмыкнул. Саблин в шоке, что ему не оказали сопротивления. Сам увидел, до какой степени все прогнило, провоняло, даже отборные войска не хотят защищать эту гниль, эту толпу спившихся придурков, именуемых правительством.

— Это они прониклись скифским духом, — сообщил Крылов в утешение.

Но Саблин утешения не принял:

— Они о скифах не слыхали. Здесь мир замкнут.

Перед ними распахнули двери. Саблин поклонился, пропуская Крылова через порог первым. Великолепие шарахнуло в лоб, как быка кувалдой. Последний раз такое ощутил в глубоком детстве, когда дедушка водил за руку по какому-то музею… или царской усадьбе, забыл. Там везде все сверкало золотом, даже таблички «Руками не трогать» были массивные, похожие на золотые, строгие и важные.

И вот сейчас его ввели в это, только еще круче, вот еще один зал, а тот, предыдущий, оказывается, был только холлом или сенями, а вот этот в самом деле царский зал… и он… он, Крылов!.. может садиться в это, которое руками не трогать, класть руки на стол, к которому раньше нельзя было ближе чем на два метра, дабы не осквернить дыханием, может включать и выключать люстру в миллион долларов… да что там включать-выключать, движением бровей или мизинца может послать любого к выключателю. Со всех ног кинутся!.. Гм, скифы мы. С грубыми и жадными, пусть только пикнут…

На мгновение захотелось сделать усилие и проснуться, но в следующий миг уже царственно улыбнулся, шагнул в кабинет. Это всего лишь вещи, пусть даже сверхмузейные. Главное здесь — он, Константин Крылов.

Справа от двери президентского кабинета сидел неподвижно молодцеватый подтянутый офицер с бесцветным лицом. На коленях он держал черный кейс, сидел неподвижно, глаза устремлены перед собой в противоположную стену.