Олег Корабельников - Прикосновение крыльев (сборник)

Все были Искателями. Жена, дочь, сам Оленев, отец его и даже теща — все они искали то, не зная что, там, не зная где. Таков был Договор, и отступить от него не представлялось возможным.

Вот и в этот День, уложив отца и по привычке обойдя квартиру, Оленев без удивления обнаружил, что она опять изменилась. Вчера было три комнаты, сегодня появилась еще одна, и, открыв красную лакированную дверь в стене, выходящей на улицу, Оленев увидел, что там на чистой циновке-татами, обложенные разноцветными игрушками, играют дети. Их было двое, мальчику лет пять, а девочке не больше десяти. Оленев оглядел комнату, придвинул стул и, усевшись на него верхом, молча смотрел на детей. Наученный опытом, он никогда не начинал разговора первым с теми, кто появлялся в его доме вот так неожиданно.

Девочка приподняла голову и, хитро сощурившись, посмотрела на Оленева. Тот подмигнул ей и состроил смешную гримасу. Девочка прыснула и толкнула мальчика локтем. Тот оторвался от кубиков и, важно напыжив щеки, обращаясь к Оленеву, сказал:

— Комбанва, софу. [1] Здравствуй, дедушка.

— Я, ке ва нани-о ситэ ита но [2] Привет! Чем ты занимался сегодня? , — отозвался Оленев. Он теперь знал, что мальчик разговаривает на японском.

— Нанииро годзэнтю дзутто яттэта мон дэ нэ. Кутабирэтэ симатта е [3] Все утро играл. Из сил выбился. , — с достоинством ответил мальчик и снова взялся за кубики.

— Ну и чьи вы будете? — спросил Оленев по-русски.

— Мы твои, дедушка, — ответила девочка тоже по-русски. — Мама велела посмотреть за нами. Вот ты и смотри. А то мы бедовые!

— А где же мама? — спросил Оленев, разглядывая игрушечный космический кораблик.

— Сказала, что скоро придет. А ты нам обещал купить амэкадзо.

— Кавайсони! [4] Какая жалость! — вздохнул Оленев. — Но ветер с дождем нельзя купить. Он сам приходит и сам уходит. Он никому не принадлежит.

— А у Витьки есть свой, — сказал внук на чистом русском. — Он его как включит, как задует, как польет! И я хочу такой же.

— Хорошо, — согласился Оленев. — А ты в каком году родилась, внучка?

— В шестом, — ответила девочка, — а он только в десятом.

— Тогда все ясно. Понимаешь ли, в наше время еще не выпускают таких игрушек.

— В наше время возможно все, — поучительно сказала девочка. — И ты не увиливай. Ты же наш дедушка.

— Ага, — сказал Оленев, — конечно, дедушка, одзи-сан. Но игрушку вам привезет бабушка. Или мама. Ей лучше знать, что вам нужно. Есть не хотите?

— Еще бы! — сказала девочка. — Мама говорила, что ты нам приготовишь тако с овощами.

— И где же я вам найду спрута? — вздохнул Оленев. — Овощи есть, а осьминоги у нас не водятся и в гастроном не завезли. Может, обойдетесь борщом? И как, кстати, зовут вашего папу?

— Ямада, — сказал мальчик, угрюмо посапывая.

— Все ясно. Значит, на этот раз она вышла замуж за японца. И где она его нашла?.. Ладно, внуки, играйте, я что-нибудь придумаю.

Дети были черноволосы и скуласты, только голубые глаза и завитки кудрей у девочки на висках говорили правду: они и есть внуки Оленева. Генетика — штука серьезная, с ней не поспоришь.

На кухне он столкнулся с женой. Она сидел а в длинном розовом платье на табуретке, картинно откинув голову и покуривая сигарету с золотистым фильтром. Кухонный стол был завален свертками с разноязычными этикетками, а поверх всего громоздились огромные рога какого-то животного.

— Привет! — сказал Оленев. — Стол-то хоть освободи. Нам внуков кормить надо.

— Опять внуки, — поморщилась жена. — И когда это кончится? Мне всего двадцать пять лет, а у меня то и дело вдруг появляются внуки.

— Двадцать девять, — поправил Оленев. — Мне-то зачем заливать?

— Ну да, а выгляжу на двадцать, — раздраженно сказала жена и тут же сменила тон: — Ты только посмотри, милый, какой чудесный сувенир я привезла тебе. Это рога замбара, но в Бирме его зовут шап. Не правда ли, они тебе очень пойдут?

— Так ты из Бирмы? — рассеянно спросил Оленев, открывая холодильник.

— Лучше не спрашивай, — махнула рукой жена. — Устала зверски. Восток так утомляет. Жара, духота, коктейли скверные, а мой английский сам знаешь какой. Едва объясняюсь, вот эти торговцы меня и дурят.

— Учи язык. Это несложно.

— Конечно! Для тебя. Ты их штук десять знаешь.

— Сто сорок шесть, — скромно поправил Оленев. — Кстати, у сегодняшних внуков отец — японец.

— И когда она перестанет менять мужей? Все твое воспитание. С моими данными я могла бы каждый месяц выходить замуж, но ведь я не делаю это! Меня мама не так воспитывала. Передай ей, чтобы она перестала меня позорить. Муж должен быть один… И как она закончила четверть?