Кир Булычев - Младенец Фрей

- От него до омоложения - громадная дистанция.

- Никакой дистанции! Механизм этого явления тождествен тому, что может замкнуть цепочку: рождение - младенчество - старость - младенчество, где второе младенчество заменяет собой смерть. Вы читали о том, как в Африке люди, проклятые колдуном, в ту же ночь умирали? Это явление того же порядка: приказ мозга и мобилизация всех систем организма.

- Значит, можно приказать старческому телу: омолодись! - Лидочка вдруг поняла - ее собеседник безумен.

- И клетки его послушно и скоро изгонят из себя продукты старения, сделают сосуды вновь эластичными, глаза - зоркими, суставы - гибкими. А что в этом невозможного? - спросил Сергей.

- Только то, что этого не может быть. Жизнь необратима!

- Главное - поверить в очевидное, а потом уже делать выводы. Когда я впервые, молодым врачом, столкнулся с этим феноменом, мне было еще труднее, чем вам. Но я поверил. И доказательства - в соседней комнате.

Лидочке показалась, что в глазах Сергея, как говорится, зажегся безумный огонь. Что теперь? Спасаться?

- Разные организмы в различных обстоятельствах обретают либо теряют такие способности. Все зависит от способности мозга повелевать функциями тела. А эти способности, как оказалось, безграничны. Моя же роль скромна. Я, зная, что и где искать, могу помочь телу.

Музыка за стеной оборвалась.

- Возьмем сына Евгении, - сказал Сергей. - Мальчику уже шестой год. Но он лежит в колыбельке. Физически ему меньше полугода.

- Вы хотите сказать, что проводите опыты над людьми? Я вам все равно не верю!

- Почему?

- Он - чудовище! - закричал, как всегда останавливаясь в дверях, Фрей. - Вы читали роман Гюго "Человек, который смеется?" Компрачикосы! Вот именно! Кто дал вам право, чудовище, ставить эксперименты на людях?

- Вы ставили эксперименты над страной, Владимир Ильич, - ответил Сергей. - По какому праву вы делали это?

- Не смейте! - замахал руками Фрей. - Забудьте мое имя. Я не хочу, чтобы меня убили. Ищейки еще бегают по следу!

Казалось, что он отбивается от роя пчел.

- Я не убийца, - сказал Сергей, - но этот мальчик не может расти. С его болезнью дети дотягивают до года. И конец. Я удерживаю его младенцем...

- И сколько намерены продолжать эту пытку?

- Пока не будет изготовлено лекарство.

- А если это случится через сто лет? - кричал Фрей.

- Решает мать.

- У вашей Женьки в голове солома! Неужели вы на самом деле доверяетесь ей? - спорил Фрей.

- Я слежу за исследованиями. Положительные результаты будут получены в ближайшее время.

Сергею очень не хотелось говорить. Словно этот диалог он давно уже проговорил сам с собой, но не смог убедить себя в собственной правоте.

- Там есть второй ребенок, - сказала Лидочка. - Тоже неизлечимая болезнь?

- Нет, там другая проблема. Тот ребенок не может стать большим. Он этого не хочет.

- Ему не дают? Ему вы не даете?

- Его нельзя трогать, - сказал Фрей. - Возможно, я его со временем задушу.

- Помолчите, - отмахнулся Сергей. - Я сам не все понимаю.

- Вам хорошо! - закричал Фрей. - Вы чуть что - сразу молодеете. Я знаю - у вас все готово.

- С меня хватит, - сказал Сергей. - Я жил достаточно.

- Врешь! Самому скоро девяносто, а какой крепкий! - Тут Фрей обернулся к Лидочке. - Нет, вы поглядите, какой он крепкий.

- Если бы я мог ввести гормон как лекарство... Неужели вы думаете, что я не спас бы Галину? Но решаю не я. Решает организм перед лицом смерти либо страха, равного ей.

- Может, ты и не хотел ее спасать, - сказал Фрей и отступил к двери, словно испугался, что Сергей его ударит. - На молодой хочешь жениться.

Но Сергей вовсе не рассердился, он пропустил обвинение Фрея мимо ушей.

- Гормон, синтезированный мной, не может стать просто лекарством. И я убежден, что запрет на это лежит в самой природе жизни.

- А как же младенцы? - спросила Лидочка.

- Да, младенцы! - подтвердил Фрей.

- Здесь работают механизмы, которые включаются раньше, чем просыпается сознание. Я могу помочь младенцу. Но не взрослому человеку. И не спрашивайте меня - почему. Я уверен только в одном - я старался выйти за пределы дозволенного человеку. Это слишком опасно.

- Но будут другие люди, другие ученые, - сказала Лида.

- Возможно, - ответил старик. - Но, надеюсь, это случится, когда нас с вами уже не будет на свете.

- И вы храните это в тайне?

- Разумеется. Как любой человек, владеющий пробиркой с бациллами чумы. Я могу разбить ее или закопать.

- Тогда молчи! - крикнул Фрей.

- Не могу, - улыбнулся Сергей, - любому ученому страшно, что его знания умрут вместе с ним.