Анатолий Андреев - Искатели странного

— Скорее наоборот, антиобщественная психология. Отклонения от нормы…

— А, вот оно что, — протянул Михейкин. В голосе его прозвучала не то скука, не то брезгливость.

Беккер сознательно упрощал, сводил задачи Управления чисто к внешним проявлениям. Он не счел также нужным пояснить, что в структуру УОП входит и сеть пунктов психологической реабилитации, и научно-медицинские учреждения, как, например, известный уже несколько сотен лет институт имени Сербского в Москве, НИИ психодинамики, и еще кое-какие организации. Общественное мнение считало их чисто медицинскими, и никто этого мнения не опровергал.

Беккер скупо улыбнулся в темноте — в разговоре пока еще не дошло до предположения, что в задачи Управления общественной психологии входит и борьба с преступностью. Беккер не хотел развеивать перед Михейкиным этот давно сложившийся й уже устоявшийся миф. УОП имел совершенно четкую структуру, и в структуру эту не входили подразделения по борьбе с преступностью, этим занимались Службы безопасности всех уровней. Но зато существовало подразделение, которое лелеяли все руководители УОП, направление деятельности которого и было фактически основным направлением Управления — исследование странных, необъяснимых случаев, время от времени происходящих где-либо в освоенной человечеством части Вселенной. Работники этого подразделения, к которому принадлежал и Беккер, так себя и называли: искатели странного.

Правда, весьма часто происшествия, которые им приходилось расследовать, оказывались именно преступлениями, вся загадочность которых заключалась в том, что преступнику удалось хорошо спрятать концы в воду. Слухи об этих преступлениях разносились весьма широко, вот почему молва считала, что именно для-этого УОП и существует.

До сих пор люди обнаружили в космосе только две давно умершие цивилизации, даже не достигшие космического уровня. Тем не менее Верховный Совет считал необходимым внимательно следить, не появятся ли следы чужих, дабы вовремя среагировать и понять, что собой представляет другая цивилизация. Отношение людей на обыденном уровне к такой задаче имело крайне широкий разброс: от неумеренного веселья по поводу чудаков, который уже век гоняющихся за летающими тарелочками, до тихой паники при мысли, что где-то по соседству в Галактике существуют и осваивают пространство существа со щупальцами вместо рук и ног…

Поэтому, не скрывая своих усилий по поиску странного, все работники УОП переводили обычно разговор в область, более интересную собеседникам. Да и инструкция предписывала не распространяться особо о целях их поиска.

Михейкин вновь нарушил молчание:

— Значит, ты называешь это отклонением от нормы? Ладно, наш сегодняшний случай давай оставим в стороне. Вы что же, принимаете участие в разбирательстве по каждому… э-э-э… из ряда вон выходящему случаю?

— Да скажи прямо, без эвфемизмов: преступлению! — Вот разговор и дошел до этой сакраментальной темы, но Беккер не почувствовал удовлетворения от своей прозорливости. — Да, мы рассматриваем практически все серьезные происшествия.

— Значит, вы считаете, что у участников этих происшествий с психикой не все в порядке?

Михейкин упорно старался не произносить вслух некоторых, неприятных на его взгляд, слов.

— А разве здоровый человек может совершить преступление? — парировал Беккер. Разговор не нравился ему, но он решил довести его до конца — собеседник явно пытался уколоть его, подсознательно считая эту деятельность Беккера, да и всего Управления, не вполне респектабельной.

— И что же с ними делают? — продолжал допытываться Михейкин, имея в виду преступников.

— Как всегда в таких случаях: психодинамическая операция, — скучным голосом сказал Беккер, специально стараясь не обходить острых углов. Разговор теперь уже начал его забавлять, очень уж стандартные эмоции демонстрировал собеседник. — Подавление комплекса агрессивности с сохранением профессиональных навыков, памяти и привычек. Вообще всего, что формирует личность. Приглушаются только воспоминания о совершенном преступлении, чтобы оградить психику от нарушения чрезмерным раскаянием.

— Разве раскаяние может быть чрезмерным? — усмехнулся Михейкин.

Беккер ответил серьезно:

— Да, если совершивший антиобщественный поступок человек прошел глубокий психодинамический зондаж. Невозможность совершить в будущем что-либо подобное вступает в конфликт с живым воспоминанием об уже совершенном. Психика, даже здоровая, этого не выдерживает. А ведь мы имеем дело с больными людьми!