Гарри Гаррисон - Рассказы. Миры Гарри Гаррисона. Том 14

«Христиан Гюйгенс» погружался во все более плотные слои атмосферы Сатурна. «Христиан Гюйгенс» — таково было официальное название корабля, но монтажники на базе «Сатурн-1» окрестили его попросту Шаром. В сущности он и был шаром — сплошной металлической сферой со стенками десятиметровой толщины и довольно небольшой полостью в середине. Его огромные клиновидные секции были отлиты на заводах Астероидного Пояса и отправлены для сборки на станцию-спутник «Сатурн-1». Здесь, на удаленной орбите, откуда открывался невероятной красоты вид на кольца и нависшее над ними массивное тело планеты, Шар приобрел свой окончательный вид. С помощью молекулярной сварки отдельные секции были соединены в сплошное, без швов, целое, а перед тем как ввести на место последний клин, внутри тщательно разместили ТМ-экраны — установку телепортации материи. После того как последняя секция была соединена с остальными, попасть внутрь Шара можно было уже только через телепортатор. Поскольку на этом сварщики с их смертоносными излучателями свое дело закончили, можно было приступать к завершающему этапу сборки. Во внутренней полости под палубой были смонтированы огромные, специально сконструированные ТМ-экраны, а на самой палубе вскоре уже громоздились запасы продовольствия, кислородный регенератор и прочая аппаратура, сделавшая Шар пригодным для жилья. Потом были установлены приборы управления, а также наружные резервуары и реактивные двигатели, которые превратили Шар в атомный космический корабль. Это был корабль, которому предстояло опуститься на поверхность Сатурна.

Восемьдесят лет назад такой корабль невозможно было построить: не были еще разработаны уплотненные давлением сплавы. Сорок два года назад его не удалось бы собрать, потому что не была еще изобретена молекулярная сварка. А еще десять лет назад нечего было и думать о сплошном, без единого отверстия корпусе — ведь именно тогда была впервые осуществлена на практике идея атомной дифференцирования вещества. Прочность металлической оболочки Шара не ослабляли ни проводники, ни волноводы. Вместо них сквозь металл проходили каналы дифференцированного вещества — химически и физически они ничем не отличались от окружающего сплава, но тем не менее способны были проводить изолированные электрические импульсы. В целом Шар был как бы воплощением неудержимо расширявшихся человеческих познаний. А с точки зрения трех людей, которых он должен был доставить на дно сатурнианской атмосферы, на глубину 20000 миль, это была тесная, наглухо закрытая тюремная камера.

Все они были подготовлены к тому, чтобы не ощущать клаустрофобии, но тем не менее они ее ощущали.

— Контроль, контроль, как меня слышите? — сказал Стэн в микрофон, потом быстрым движением подбородка переключил тумблер на прием. Несколько секунд длилась пауза, пока передаваемая лента, пощелкивая, проходила сквозь ТМ-экран и принятая лента сматывалась в его приемник.

— Один и три, — с присвистом произнес громкоговоритель.

— Это уже сигма-эффект дает себя знать, — оживился Альдо, впервые за все время оставив свои пальцы в покое. Он деловито поглядел на манометр. — Сто тридцать пять тысяч атмосфер, обычно он возникает как раз на этой глубине.

— Я бы хотел взглянуть на ленту, — сказал Ниссим, гася окурок, и потянулся к пряжке предохранительного пояса.

— Не стоит, док. — Стэн предостерегающе поднял руку. — До сих пор спуск шел гладко, но вскоре наверняка начнется болтанка. Вы же знаете, что за ветры в этой атмосфере. Сейчас мы попали в какую-то струю, и нас сносит вбок вместе с нею. Но такое везение не может продолжаться все время. Я попрошу их прислать еще одну ленту через ваш повторитель.

— Но это же секундное дело! — возразил Ниссим, однако его рука в нерешительности задержалась на пряжке.

— Раскроить себе череп можно еще быстрее, — учтиво напомнил Стэн, и, как бы в подтверждение его слов, всю громадного махину корабля вдруг яростно швырнуло в сторону и угрожающе накренило. Оба ученых судорожно вцепились в подлокотники кресел, пока пилот выравнивал крен.

— Вы отлично пророчите беду, — проворчал Альдо. — Может, вы и благословения раздаете?

— Только по вторникам, док, — невозмутимо ответил Стэн, переключая манометр с очередного раздавленного датчика на следующий, еще целый. — Скорость погружения прежняя.

— Это начинает чертовски затягиваться, — пожаловался Ниссим, закуривая новую сигарету.