Аркадий Стругацкий: Извне. Путь на Амальтею. Стажеры. Рассказы

Это было трудное десятилетие: книги не выходят, а жить на что-то нужно. Аркадий Натанович взялся за переводы, Борис Натанович подрабатывал в Пулкове. И, конечно, они продолжали писать.

Очень трудно рассказывать о Стругацких: слишком сложное они явление в нашей культуре. Не выходит связного рассказа. Вот, например, часто спрашивают, как они пишут вдвоем. Бытует даже легенда, что братья съезжаются на полупути между Москвой и Ленинградом, на станции Бологое. На деле же у них отработана довольно жесткая технология, которая почти никогда не нарушается. Сначала вещь задумывается — в самом общем виде, — и начинается процесс созревания, который может длиться годы. Разумеется, братья думают врозь, каждый у себя дома. В некий момент они съезжаются и делают полный конспект будущего произведения: общая идея, сюжет, персонажи, разбивка на главы, иногда даже ключевые фразы. Работают, где удобней: то в первопрестольной, то в Питере, то в писательских домах творчества. Затем, как правило, разъезжаются и шлифуют конспект поодиночке. На следующем этапе уже отписываются — это журналистский термин. Пишут на машинке, под копирку. Один из братьев печатает, второй диктует — попеременно. Пишут практически начисто и очень быстро, по многу часов. Когда они работали в каком-нибудь из домов творчества, коллеги-писатели подкрадывались к их двери и удивленно крутили головами: машинка тарахтит с утра до ночи безостановочно, как пулемет. Отписавшись, забирают каждый по экземпляру и потом правят дома. Обычно правка минимальна, но все равно приходится опять съезжаться, чтобы ее согласовать.

Они невероятно скромные люди. Умение свое писать начисто и по многу страниц в день категорически отказываются признавать даром Божьим и объясняют хорошей ремесленной выучкой.

...Миновали черные для Стругацких семидесятые годы, и невидимая колючая проволока, которой их окружили, начала рваться — открылись двери редакций, а в 1984 году писатели удостоились первой книги-сборника в издательстве «Советский писатель», по категории «Избранное». Это надо объяснить. В казарменной системе советского литературного мира была (надеюсь, ее уже нет) твердая табель о рангах и привилегиях. Выход «Избранного» в «Советском писателе» — знак признания, вроде медали, — и гонорар полагается повышенный, и вообще... Погоны старшего офицера. Помню смешанное чувство радости и горечи, с которым я взял в руки этот томик. Радость была от того, что в сборник вошел — практически без купюр! — феноменальный «Пикник на обочине», написанный еще в 1971 году.

Потом я уже понял, что этот сборник — он называется «За миллиард лет до конца света» — был знаком и приближающейся оттепели; резкий спад в период стагнации; постепенная реабилитация в преддверии перестройки и мгновенный взлет в ее разгаре. В 1989 году общий тираж книг Стругацких, кажется, перевалил за миллион экземпляров.

Но вне узкого издательского мирка, за пределами важных кабинетов, в которых решались судьбы советских писателей, произведения Стругацких жили собственной жизнью. Здесь спадов не было. Читатели с упрямством продолжали поклоняться своим любимцам, заграничные издатели с удовольствием печатали их книги. Стругацкие были признаны «самым известным тандемом мировой фантастики» — на нынешний день больше трехсот изданий за рубежом. Вот цифры: в США вышли 18 произведений в 29 изданиях; ФРГ — тоже 18 произведений, 32 издания. Рекорд установила Чехо-Словакия: соответственно 23 и 35.

Настало время и у нас собрать воедино все произведения — то, что до сих пор читатель мог соединить на своих полках, лишь затратив массу времени и усилий. Мы гордимся своим участием в издании этого первого советского собрания братьев Стругацких.

Писатели Стругацкие начинали, как почти все дебютанты, — с повторения уже пройденного литературой. Сейчас трудно в это поверить, но их первая повесть «Страна багровых туч» была вещью заурядной, на тему тоже более чем заурядную в научной фантастике: путешествие на Венеру. Рецензент «Юности» со вкусом прошелся по этой книге — и за дело. Однако же — я помню свое первое впечатление — в «Стране...» было нечто свежее, как запах молодой хвои; она решительно отличалась от ужасающе скучной фантастики пятидесятых годов. А затем удивленные наблюдатели — таких было порядочно, фантастика входила в моду — увидели, как молодые писатели стали с бешеной энергией выдираться из пеленок. За три года опубликовали пять — пять! — повестей, как бы торопясь миновать тренировочный плац космической НФ. Их темп поражал воображение. Они искали свой голос и свою тему и в этих поисках успели детально разработать целый мир — земной и космический, населить его людьми, поначалу несколько схематичными, но оживающими буквально с каждой страницей. Стругацкие пытались преодолеть каноны технической фантастики, не выходя за пределы этих же канонов, — писатели-братья фонтанировали: рождались фантастические изобретения, придумывались звездолеты и породы скота, системы подвоза продуктов и школьного образования и Бог знает что еще. А может быть, они ничего не преодолевали, прекрасная ведь игра — создание собственного мира! Позже стало понятно, что эта игра-работа не пропала втуне: Стругацкие действительно создали свою державу, фантастический вариант фолкнеровского округа Йокнапатофы — суперсюжет, охвативший тринадцать романов и повестей.