Альфред Элтон Ван Вогт - Гамбит невидимки / Abdication

Женщина застыла в холле под лестницей с остекленевшими широко раскрытыми голубыми глазами, в которых застыл ужас. Если все остальное исполнилось, почему бы и предсказанию о повешении не сбыться? В голове у неё все помутилось. На минуту она вся сжалась, поводя глазами, как зверь, загнанный в ловушку. Человека не могут повесить, если, конечно, он не совершил убийства. А уж она-то постарается не сделать такой глупости.

Она даже не помнила, как прошел завтрак. Помнила только, что все время спрашивала:

— А где мистер Уайнрайт?

— Он пошел прогуляться, ма. Ма, ты что, заболела?

Заболела! Ну кто же задает такие глупые вопросы! Это старик заболеет, когда она начнет рассчитываться с ним.

Она также помнила, как мыла посуду, но после этого больше ничего. Темный провал, зловещая ночь, опустившаяся на её разум… Уехал… все надежды… Билл… проклятый старик. Она уже в который раз стояла у двери, не отводя злобного взгляда от угла дома, из — за которого должен был появиться старик, когда это случилось. Были только дверь и безлюдная веранда. Так продолжалось только одно мгновение. Уже в следующую секунду прямо из воздуха на её глазах в нескольких шагах от неё материализовался старик. Он открыл дверь, тяжело привалимся к ней и стал медленно оседать на пол, корчась в судорогах, а женщина выкрикивала ему в лицо какие-то бессмысленные фразы…

— Это была её версия, — продолжал Кент, — что старый джентльмен просто упал замертво. Но доктор, который делал освидетельствование, показал, что мистер Уайнрайт умер от удушья. Кроме того, будучи в истерике, миссис Кармоди все рассказала о своих намерениях, и все эти факты, вместе взятые, дискредитировали её показания.

Кент помолчал, а потом закончил:

— Медицина признает, я полагаю, что очень старые люди могут задохнуться от слюны, попавшей не в то горло, и от спазм в горле, вызванных каким-нибудь потрясением…

— Потрясение!

Доктор опять упал в кресло, из которого он за минуту до того почти уже встал.

— Послушайте! — возбужденно заговорил он. — Вы хотите сказать, что ваше вмешательство в судьбу старого джентльмена в тот день вызвало его внезапное появление перед миссис Кармоди и что это было тем самым шоком, вызванным его собственными переживаниями, который…

— Я пытаюсь довести до вашего сознания, — перебил его Кент, — что у нас в распоряжении считанные секунды для того, чтобы удержать эту женщину от самоубийства. Повешение может случиться только в том случае, если она сама это сделает, и это может произойти только сегодня. Поэтому, если мы сможем попасть к ней вовремя и сказать ей все, у неё не будет для этого повода. Давайте же пойдем… ради бога…

— Но предсказание, — возразил доктор. — Если у этого старика такие сверхестественные способности, как же мы можем надеяться предотвратить неизбежное?

— Послушайте! — в нетерпении заговорил Кент. — Я воздействовал на прошлое своим поступком в будущем. Значит, нет сомнений, что я могу изменить и будущее… но, пойдемте, быстрее.

Он не мог отвести от женщины глаз. Она сидела в своей маленькой светлой комнатке, и с её лица ещё не сошла улыбка, появившаяся, когда они вошли. Хотя теперь, когда доктор заговорил, она была уже менее уверенной.

— Вы хотите сказать, — наконец произнесла она, — что меня выпустят? Что вы собираетесь написать моим детям, и они приедут и заберут меня?

— Совершенно верно! — с жаром заговорил Кент, хотя и с ноткой некоторого смущения в голосе. — Насколько я знаю, ваш сын Билл работает на машиностроительном заводе, он теперь женат, а ваша дочь — стенографистка в той же самой компании.

— Да, это так, — спокойно отвечала она.

Позже, когда горничная доктора подавала Кенту подогретый обед, он, нахмурившись, заметил:

— Не могу понять. У меня должно быть такое ощущение, что все уладилось. У её детей есть работа. Та девушка, Филлис, замужем за молодым Казензом и живет в его доме. Что же касается миссис Кармоди — и именно это мне и непонятно, — у меня не было впечатления, что она собирается повеситься. Она была в хорошем настроении. Она украсила свою комнату многочисленными вышивками и…

Доктор перебил его…

— В её карте написано, что с ней не было проблем за все время её пребывания здесь. И ей сделали особые послабления: она много шьет… В чем дело?

Кент мрачно подумал, такое же ли у него дикое выражение лица, как та мысль, что внезапно обожгла ему мозг.

— Доктор! — выдавил он из себя, — ведь есть ещё и психологический фактор, о котором я совсем забыл.