Ольга Елисеева - Нежная королева

В спину королеве гудел тяжелый колокол соборы св. Брана, ему с правого берега отвечал дружный перезвон из аббатства св. Гервасия. В ушах отдавался стук копыт Пенки, который с хрустом топтал подснежники и желтые глазки мать-и-мачехи.

Из передних рядов навстречу королеве вырвался высокий всадник на крупном сером жеребце. Это был лорд Деми, и когда их лошади сровнялись, Хельви услышала новый взрыв восхищения толпы.

-- Да здравствуют король и королева! Слава Хельви и Харвею! Слава!

Молодая женщина с рассчитанной плавностью протянула супругу руку, и они почти шаг в шаг пустили коней к широко распахнутым воротам. Оглушенная криками восторга, засыпанная цветами королева улыбалась, кивая направо и налево, и думая о том, насколько правильным будет с ее стороны принять вес позор покаяния в Альбици только на себя. Имя Харвея, любовь народа к которому сейчас на взлете, не может быть связано с этим унизительным событием. Лучше пусть покоряет Белую Сальву и готовится к коронации. "Так будет правильно," -- сказала себе Хельви и усилием воли сдержала нараставшую в сердце боль. Она собиралась уйти с достоинством, расчистив дорогу новому властителю.

Впрочем, никто, кроме епископа Сальвского, ее сначала не понял. Как Хельви и говорила Монфору, ей пришлось выдержать тяжелый бой за решение отправиться в Альбици, фактически даря папе почетный мир после сокрушительного поражения его войск. На нее по очереди кричали Дерлок, Харвей, д'Орсини, ворчал Ламфа.

Лорда Босуорта удалось унять, заявив, что поездка Хельви к святому престолу - всего лишь хитрая уловка. На самом же деле гранарская армия вторгнется на беотийские земли и вернет Белую Сальву.

-- Ну ладно, положим я согласен, -- бубнил горец. - Моим войскам куда легче рухнуть с гор в долину Гуарх, чем двигаться в Милагрию. Да и пользы от присоединения Северной Сальвы больше, чем от грабежа альбицийских князей. Но почему ты должна унижаться? Просит покаяния?

Всем все пришлось разжевывать и класть в рот. Всех уговаривать и объяснять. Хельви едва сдерживалась, чтобы не сорваться. Но она проявила поистине королевское терпение. Особенно тяжело пришлось с Харвеем. Деми слишком быстро понял ее и осознал, что жена намеренно отгораживает его героя и победителя - от своих дел с Альбици.

-- Я поеду с тобой! - возмутился он. Природное благородство не позволяло ему принять такую жертву. - Почему ты одна должна отдуваться за всех перед папой? В конце концов именно я и принял решение выступить против альбицийских войск. Я их разбил. Мне и приносить покаяние.

-- Нет. - непреклонным тоном отказала Хельви. - Твое место в Западной Сальве, во главе армии, а не на коленях перед святым престолом. Сделай это для меня. - она помедлила и добавила не вполне уверенно: -- Я люблю тебя.

Если б это было правдой! Губы Деми скривились в болезненной усмешке.

-- Вы так благородны и так жестоки по отношению ко мне. -- консорт встала, тем самым показывая жене, что разговор между ними окончен. Он принял ее условия, но не значит - согласился с ними. Его взгляд вымученно скользнул по лицу королевы. Она сейчас казалась ему особенно красивой и особенно чужой.

Ее волосы утратили бледно-золотистый оттенок и стали медовыми. Она больше не завивала и не взбивала их в сложные прически, а укладывала тяжелыми прядями вдоль лица. Глаза еще больше потемнели и лишь изредка вспыхивали в глубине синими искрами. Фарфоровая белизна кожи королевы приобрела теплый молочный цвет. Увидев ее такой, Деми даже испугался, что она родит девочку. По приметам, женщина, носившая сына, должна была дурнеть. "Глупости, -- успокоил себя Харвей, -- у моей матери даже по сердцебиению определяли девочку, а родился я". Он хотел сына, и не только потому что наследник по мужской линии укрепил бы его собственные права на престол. У него уже было имя - Рэдрик-Алейн в честь их с Хельви отцов, начавших объединение сальвских земель. Деми не говорил об этом жене, но знал, что она согласится.

Войска Гранара вторглись на земли Белой Сальвы. Победоносная армия лорда Деми не встретила никакого сопротивления. Напротив, бывшие подданные с радостью приветствовали своего герцога, вернувшегося, чтоб с оружием в руках завершить дело отца. Наконец-то, спустя поколение после гибели их обожаемого владыки, его сын завершил объединение сальвов, освободив их от власти Беота.

Ожидаемой схватки с Дагмаром тоже не произошло. В Плаймаре свирепствовала чума. На исходе февраля тихо и торжественно скончалась вдовствующая королева Этгива. Ее гроб был выставлен для прощания, а люди бесконечным черным потоком плыли мимо забранного крепом и усыпанного белыми оранжерейными розами ложа, на котором покоились необыкновенно маленькое, пышно разряженное тело женщины, 40 лет державшей в трепете весь Беот.