Пол Макоули - Корабль Древних

Йама подумал, что под мостом должно быть не меньше десятка гигантских полипов. На внутренней стороне их щупальцев рядами располагались мясистые присоски, которые с влажным чмоканьем прилипали и вновь отделялись от металлических балок. Концы этих своеобразных конечностей украшали букеты тонких, как мочало, отростков. Извиваясь, они шарили в воздухе в поисках добычи. Вдруг вода под мостом закипела. Мост заскрипел, но еще держался. Щупальца изогнулись, плотнее обвили перила и, дрожа от напряжения, натянулись с новой силой. Один из гигантских полипов выскочил из воды. Под его белой мантией сверкал огромный зрачок. Глаз развернулся и вперился в Йаму.

Мост опять заскрипел, и центральная секция вдруг поддалась. Резкий хруст эхом полетел по пещере, бесконечно отражаясь от ее влажных стен. Стоя у сломанного моста, пес преисподней вдруг засветился еще ярче, затем развернулся и скрылся в туннеле. Йама и Элифас облегченно вздохнули.

А воды бурлили от кипящей в них жизни. Под пенной поверхностью гневно сверкали зеленые огоньки. Один, другой, потом еще два гигантских полипа высунули из воды мантии и впились глазами в Йаму. Элифас и Магон закричали, пытаясь предупредить его об опасности. Но Йама, словно увлекшись рискованной игрой, вынул бечевку с монетой и поднял ее повыше. Полипы удовлетворенно плюхнулись в воду. Вода снова вскипела, а потом стала темнеть: живые огни, удаляясь, померкли.

— Теперь нас никто не преследует, — объявил Йама.

— Пес преисподней найдет другую дорогу и вновь будет идти за тобой, сказал Магон. — Так и будет, вот увидишь. — Он был очень напуган, но отступать не собирался. И Йаме это понравилось.

Элифас судорожно вздохнул, потом еще раз и наконец произнес:

— Веди нас, брат, но помни, мы доверяем тебе не больше, чем твоим подозрительным друзьям.

Узкий коридор, который уводил их от затопленной водой пещеры, напоминал трубу. Оплавленная порода стен тускло отражала огоньки светлячков над головами Йамы и Элифаса. Туннель сделал поворот и пошел вверх. Йама почувствовал, что гравитация здесь изменила свое направление и теперь они шли уже не по полу, а по стене, вертикально поднимаясь в толще горы. Время от времени в стенах и потолке открывались другие проходы: от них шли волны теплого воздуха и отраженные звуки работающих машин.

— Магон вскоре пришел в себя и вернулся к своей самоуверенной манере. Теперь он хвастал, что эти древние пути известны только людям его племени.

— Можно сказать, что это Дворец внутри Дворца, и оба переплелись наподобие дерева и виноградной лозы, так что уже не понять, кто кого поддерживает. Мы здесь обитаем с начала времен. Департаменты возникают и исчезают. Они воюют, разрушаются, поглощают друг друга, а мы остаемся. И будем до самого конца.

— Я полагаю, — сказал Элифас, — что ты вещаешь со слов своего хозяина этого Лупа.

— Это наша история, — обиделся Магон. — Она передается в песнях и танцах от отца к сыну, от матери к дочери. Она не стала менее правдивой от того, что не записана в книгах. Разумеется, такому, как ты, насквозь пропитанному книжной пылью, трудно в это поверить. Ты сам уже превратился в ходячий фолиант. Мы — слуги, всегда были на подхвате. Кто бы ни владел Дворцом, он становится нашим господином, даже если и сам того не ведал.

— И вы хотите мне помочь?

Йаме вдруг пришло в голову, что всеми своими ужимками и позами, всей своей сверхчувствительностью к чужим настроениям и своим желанием угодить Магон напоминает ручную болонку, которую держит бездетная знатная дама.

— Ты явился наконец, господин. Луп говорил, что на это даже и не рассчитывал, хотя твое появление предсказал много лет назад один отшельник. Но Луп все тебе сам расскажет.

Коридор снова повернулся вокруг оси. В лицо им пахнуло теплым сырым воздухом с густым запахом гниющей органики, и проход вывел их в длинную комнату с низким потолком. По стенам из скальной породы бежал конденсат; пол был устлан толстым слоем чернозема, по которому кружевом плелась цветная плесень: мертвенно-белая, кроваво-красная, а желтый цвет так сиял, словно кто-то покрыл его лаком. Пройдя в дальний конец комнаты, Магон раздвинул складки нейлонового занавеса и пригласил Йаму и Элифаса дальше. Теперь они оказались в громадной сводчатой пещере, освещенной столбами солнечного света, который падал сквозь вентиляционные отверстия высоко в скалистом потолке.

— А вот и наш дом, — объявил Магон. — Это столица моего племени, потому что здесь живет Луп.