Александр Зорич - У солдата есть невеста (сборник)

– Вам виднее, господин огдобер, – с учтивым поклоном ушел Сротлуд.

– А нам надо бы, – продолжал Бран распаляясь, – всю свою силу не в засеки, а в удар вложить! Пока она не истаяла тут, в лесу!

– Но ведь лед не выдержит…

– Льдом займусь я! – сказала Шани, появившаяся словно из-под земли.

Когда вышла луна, она сказала Брану, что идет на реку. Попросила, чтобы никто не ходил за ней, ибо не для человеческих глаз это зрелище.

«Ворожить пойдет…» – догадался Бран.

Шани ушла и настроение у господина огдобера пошло в гору. В самом деле, кому лучше знать, как управляться со льдом, если не урожденным Ледовооким?

Еще не рассвело. Но на востоке уже серела небесная лента, предвещающая новый день.

Бран неспешно вышагивал вдоль строя воинов.

– Движемся тесной колонной на рысях. На галоп перейдете вместе со мной. Держать строй. Не растягиваться. Не отставать. Бьем в центр лагеря. Туда, где колесницы. На мелочи не отвлекаться. Захватить центр надо как можно быстрее. Промедление – смерть.

Бран остановился. Перевел взгляд на пехотинцев, возглавляемых Хенгой.

– Выходите на берег шагом, становитесь в ивняке. Все должно быть тихо. Про боевые трубы забудьте. Чтобы ни случилось – стойте где приказано. Сигналом к выступлению будет зов моего боевого горна. Вы все его знаете…

Двадцати шагов хватило Брану, чтобы пройти строй пехотинцев от знаменосца до самого малорослого бойца, он был заикой, его звали Тобак. Дальше стояли воины Шани – двадцать «крылатых» кавалеристов-гвардейцев и четыре дюжины панцирных лучников, подошедших накануне из Бахта. Глядя на их безупречную выправку, на цельнотянутые стальные каски, украшенные звездами из красной меди, Бран ощутил легкий укол зависти. Быть может, его люди в драке ни в чем не уступали этим щеголям. Но щедроты княгини Скелль в их отношении были поскуднее…

– Вас, госпожа огдобер Бахта, я прошу во всем повторять действия моей пехоты вплоть до сигнала моего горна. По сигналу прошу вас преодолеть реку на рысях и зайти на варваров в обход вековой дубравы, что у южного тракта.

– Ваш замысел, Бран, был бы безупречен, будь в вашем отряде кольчужных конников хотя бы на сорок человек больше… Считаю своим долгом присоединиться к вам со своими «крылатыми» гвардейцами. Что же до лучников, то пусть будет по-вашему.

Бран бросил на Шани тяжелый взгляд. Как же хотелось ему в тот миг оставить эту смелую рослую девушку в Большом Хуторе. Чтобы знать: как ни повернись события, она останется в живых…

– Вы настаиваете?

– Настаиваю.

– Вынужден повиноваться. Только пусть снимут крылья. Их треск и гудение сейчас ни к чему – они перебудят раньше времени всех варваров.

– Вы слышали, что сказал благородный Бран? – спросила Шани, обернувшись к своим. – Выполняйте.

Наконец дошел черед и до «Сротлудова отродья». Все восьмеро секретарских сыновей стояли как бы особняком и вид у них был, как обычно, насупленно-энергический.

– Ну а вам, друзья, уготована самая почетная роль. Вы вслед за конными лучниками из Бахта обминаете дубраву и, взяв глубже к югу, встаете секретом за лагерем варваров. Когда вождь Имынь надумает бежать, а если все у нас пойдет хорошо, рано или поздно так и будет, вы изловите его и доставите прямо ко мне. Прямо ко мне. Где бы я ни был.

– А как мы его узнаем, хозяин? – спросил старший.

Бран запнулся… Как узнать вождя глевов?

– Ну кольца там у него… Одежды богатые… Прическа такая… какая-нибудь.

На помощь огдоберу Ларсы пришел кто-то из солдат.

– Увидишь того, кто улепетывает быстрее всех, это и будет вождь! – донеслось из строя.

Дружинники загоготали.

Вдруг рядом с Браном появился Сротлуд.

– Я пойду с ними, господин. Пригляжу за чадами… Со мной они Имыня не пропустят!

Бран заколебался. Что за опасная причуда? Не место немолодому калеке на поле боя! Но во взгляде Сротлуда читались одновременно и отвага, и мольба.

Отказать левше Бран не посмел.

– Что ж… Я отряжу с тобой трех своих телохранителей. И не вздумай перечить!

Шани не подвела – наворожила на совесть.

Лед на Пенне был крепок и надежен – как в последний месяц зимы.

Они двигались в угрюмом смертоносном безмолвии. Только гулкий перестук обернутых суровой мешковиной копыт да негромкое похрапывание лошадей.

Бран шел первым. На него первого наплывал заснеженным увальнем берег. Он полого поднимался вверх, к невысокому плато, усаженному то там, то здесь рощицами и перелесками.