М Емцев - Черный ящик Цереры

- Надоело! Все не запускают и не запускают. И, главное, даже не говорят, когда...

- Такой уж порядок.

- Да знаю я... Больно уж долго только...

- А может, они уже запустили. Ты-то почем знаешь?

Михаил недоверчиво усмехнулся и показал пальцем в сторону стартовых площадок:

- Никакого шевеления за последние трое суток там не замечено, товарищ начальник.

- Вот чудак-человек! И кто тебе сказал, что запускать будут именно там?

- Мне? Никто ничего не сказал... А где же еще, если не там? Мы же здесь.

- Тут такое хозяйство, что... Одним словом, запуск может быть произведен где угодно. Отсюда только будет послана команда. Посему не торчи ты у окна. Сходи лучше в буфет. Будешь нужен - вызовут по радио. Там есть динамик.

Подольский со все возрастающим удивлением слушал Урманцева. Впервые он видел сдержанного и самоуглубленного Валентина Алексеевича таким возбужденным. "Наверное, волнуется за свой телеинтерферометр", - подумал Михаил и спросил:

- Как вы полагаете, сегодня запустят? Хорошо бы запустили, а то ждать уже невмоготу.

- Попей-ка пивка, полегчает.

- Да что это вы меня в буфет гоните!.. Может, проверить еще раз? А, Валентин Алексеевич?

- Все уже проверено и учтено могучим ураганом.

- А криостаты? Вдруг пригодятся на крайний случай?

- Криостаты? В космический холод криостаты?! Ну нет, брат, я не намерен обогревать своими дровами вселенную.

Он неожиданно засмеялся. Шумно и коротко, точно весенний ливень прошел. Михаил недоуменно уставился на Урманцева.

- Ты прости, брат, - Урманцев смутился. - Это я так, от избытка чувств... Анекдот вспомнил один, исторический. Хочешь расскажу?

Михаил кивнул.

- Так вот, Миша. Ты со своим криостатом напомнил мне старика Нернста. Мало кто знает, что на досуге великий творец третьего начала термодинамики разводил рыбок. Однажды какой-то дурак спросил его: "Почему вы выбрали именно рыб? Кур разводить и то интереснее". И знаешь, что ему ответил Нернст? Он совершенно невозмутимо изрек; "Я развожу таких животных, которые находятся в термодинамическом равновесии с окружающей средой. Разводить теплокровных - это значит обогревать своими деньгами мировое пространство". Недурно, правда?

- Это мне тоже напоминает один афоризм, - рассмеялся Михаил. - Голубевод говорит: "Не понимаю, как это можно быть кролиководом!"

- В самую точку, - согласился Урманцев и, прищурившись на солнышко, сладко вздохнул. - Хорошо, брат! Весна, тает все... Кстати, о таянии... У того же Нернста, говорят, стояла на столе пробирка с дифенилметаном, который плавится при 26 градусах. Если в одиннадцать часов утра кристаллы начинали таять, Нернст говорил: "Против природы не пoпpeшь!" И, захватив полотенце, отправлялся купаться на реку.

- Тонкий намек на купание? Хотите примкнуть к здешней команде моржей? Они каждое утро отправляются к местной проруби. Могу проводить.

- Экий ты злюка, право... Я ведь к чему весь разговор-то веду? Пойдем в буфет, хоть пива выпьем. У меня ведь, черствый и неделикатный ты человек, вчера предварительная защита была...

- Ну! Что же вы молчали, Валентин Алексеевич?!

- Да ты разве поймешь, - притворно вздохнул Урманцев и обреченно махнул рукой. - Ты не поймешь мятущуюся душу и не пойдешь с ней в буфет.

- Пойду! Пойду, Валентин Алексеевич. В буфет пойду. Я - такой...

- Тогда в темпе.

Они попросили четыре бутылочки "двойного золотого". Валентин Алексеевич поймал убегающую через край пену губами. Потом взял стакан и быстро выпил. Второй стакан он осушил уже мелкими неторопливыми глотками. И только после этого, всыпав в пиво соль, которая закипела на дне стакана мельчайшими белыми пузырьками, стал медленно цедить напиток сквозь зубы.

- Дюжину раков сюда бы! Или, на худой конец, сушеных креветок.

- Можно еще моченый горох или соленую соломку, - поддакнул Михаил.

- Соленые бублички тоже очень хороши.

- Эстонцы берут к пиву салаку, - Михаил едва заметно улыбнулся.

- Датчане предпочитают плавленый сыр с перцем.

- А чехи - роглики с крупной солью, укропом и тмином.

- Зато английский докер всему предпочтет булку и коробку крабов.

Михаил засмеялся и, поперхнувшись пивом, закашлялся.

- Сдаюсь, Валентин Алексеевич! - сказал он, откашлявшись. - Вы гурман и знаток, а я только сын лейтенанта Шмита. Расскажите лучше, как прошла предварительная защита.

- Тяжело прошла. Со скрипом.

- Иван Фомич?

- И он тоже. Но особенно кипятились престарелые кандидаты. Один из них так прямо и сказал: "Я, дескать, Валю еще студентом помню, а он уже в доктора лезет"...