Чэд Оливер - Ветер времени

Уэс прислушался и услыхал только лай собаки под горой.

Джо одна.

Он побежал по газону к входной двери, всунул ключ в замок и распахнул дверь.

Он заглянул в кухню, в гостиную, во внутренний дворик, выложенный кирпичом. Затем, взволнованный, как ребенок, пробежал по коридору и открыл дверь спальни.

— Джо, — окликнул он.

И остановился.

С кровати поднялся Норман Скотт — его лицо было белее простынь.

— Уэс, — прошептала Джо. — Боже мой, Уэс!

Она натянула на себя простыню, спрятала лицо в подушку и зарыдала.

— Слушай, старина, — очень быстро заговорил Норман. — Слушай, старина… — и умолк, не зная, что сказать.

Уэс стоял неподвижно. Ему нечем было дышать, голова кружилась. Он как будто ослеп. И ничего не чувствовал, ровно ничего.

— Я… мы думали, что ты погиб, — прошептал Норман. — Хоть бы одно слово, а то ничего. Что нам было думать? Мы не знали, не могли знать…

— Замолчи, — сказал Уэс. Он сказал это мягко, беззлобно. Просто ему не хотелось слышать голос Норма.

Джо не отрывала лица от подушки.

— Я, пожалуй, пойду, — глупо оказал Норм.

— Да, конечно.

Уэс не заметил, как тот ушел, но понял, что они с Джо остались вдвоем.

Он коснулся ее голого плеча почти ласково. Плечо было холодное, как мрамор.

— Замолчи, — сказал он.

Джо, всхлипнув, затихла. Она лежала, вздрагивая всем телом, и по-прежнему не смотрела на него.

— Ты его любишь? — спросил Уэс. Он задал этот вопрос просто так — ему было все равно.

— Да. Нет. Не знаю, — голос Джо заглушала подушка, и Уэс едва разобрал ее слова.

Уэс, не глядя, достал сигарету и закурил. Его руки не дрожали. Он поглядел по сторонам. Кровать — он вспомнил, как они искали матрас, который бы не прогибался под его тяжестью, но чтобы и ей не было очень жестко. Голубоватые обои. Стенной шкаф с его костюмами, ее платьями. На ручке двери в ванную висит комбинация.

Словно издалека Уэс услышал голос Джо:

— Куда ты исчез? Я чуть с ума не сошла. Что мне было делать? Он был так заботлив, так добр ко мне. Уэс, почему ты меня бросил? — Ее голос стал злым. — Я ведь тебе говорила, чтобы ты не оставлял меня одну в этой мерзкой хижине! Не сидеть же мне было там всю зиму? — Она опять зарыдала. — Уэс… господи…

Уэс перестал слушать.

Он смотрел на нее. Она немножко похудела. Ее светлые волосы золотом рассыпались по подушке.

— Стисни зубы и так далее, — пробормотал он.

— Что?

— Ничего. Взрослые люди. Будем цивилизованными и разумными.

Теперь она наконец посмотрела на него.

— Нет, я не сошел с ума.

Он безрадостно улыбнулся: что бы она подумала, если бы он ей рассказал, где все это время был и что с ним происходило?

Уэс пожал плечами. Теперь это не имело значения.

Он здесь чужой. Это не его дом и эта женщина — не та, на которой он когда-то женился. Как и все остальное, эта часть его жизни тоже была у него отнята.

Он остался наедине с незнакомой женщиной.

Джо встала с постели, закуталась, дрожа, в халат, откинула назад волосы.

— Уэс, дай мне сигарету.

Он даже не услышал.

— Я должен бы избить тебя до полусмерти, но зачем?

— Пожалуйста, дай мне сигарету.

— Ты будешь обеспечена. Тебе не о чем беспокоиться.

— Уэс, я тебя не понимаю.

— Неважно.

— Уэс, я сейчас позвоню Хорэсу. Тебе нужен врач. Ты выглядишь ужасно. Слушай, давай все обсудим. Сейчас не средние века. Мы здравомыслящие люди.

Уэс повернулся и пошел к двери.

— Уэс!

Он вышел из чужого дома на чужой воздух.

Он ничего не чувствовал, ничего не видел.

Он влез в старый форд, дал задний ход и, очутившись на улице, поехал куда глаза глядят.

Когда Уэс очнулся, то обнаружил, что едет по бульвару Олимпик и плачет навзрыд. Крохотный окурок, оставшийся от сигареты, обжег ему губу. Уэс выплюнул окурок за окно.

Уэс посмотрел на поперечную улицу, Вермонт-авеню. Почти центр города. Каким образом он сюда попал? А впрочем, неважно. Он сделал три правых поворота, потом левый и поехал в обратном направлении к Санта-Монике.

Он остановился у винного магазина и купил три бутылки шотландского виски «Белая лошадь».

— Вечеринку устраиваете? — спросил продавец.

— Угу. Вступаю в свет.

Обратно в машину. Снова к Беверли-Глен и мимо, по бульвару Сансет в густом потоке машин, к мотелю.

Уэс вылез, постучал в дверь номера.

Никакого ответа.

Он постучал еще раз.

— Это Уэс! — сказал он. — Откройте, черт возьми!

Дверь медленно отворилась, в щель выглянул Нлезин с пистолетом в руке.