Чэд Оливер - Ветер времени

Уэс продолжал ехать по бульвару Сансет и остановился перед светофором у Сепулведе.

Он посмотрел вокруг: на машины, дома, деревья, уличную сутолоку. В оранжевом киоске без продавца — газета «Мирор-Ньюс», а не «Таймс». Уэс прочел огромный черный заголовок: «Россия говорит: может быть». Может быть — что? В левом углу страницы Уэс разглядел фотографию блондинки. Выходит замуж? Разводится? Убита?

Свет переменился.

Уэс поехал дальше по холму.

И вдруг город вокруг него внезапно изменился. Зеленые газоны и деревья превратились в песок, здания рухнули и только стальные остовы царапали небо. Повсюду лежал песок, тротуары заросли бурьяном, мостовая растрескалась и бетонные плиты торчали, как костяшки домино.

Безмолвие, пустота.

Ветер и песок.

Смерть.

Уэс прекрасно знал, что он видит: это был мир четвертой планеты Альфы Центавра, увиденный глазами Арвона. А ведь были сотни таких миров — и Уэс даже не слыхал о них. Миров, в которых когда-то жили, любили и ссорились люди, подобно жителям этого бездумно шумного города.

Уэс вздрогнул и вернулся от действительности к настоящему. Именно от действительности, а не к ней.

Он посмотрел на Арвона и Нлезина и понял, что они сейчас тоже видят Лос-Анжелес, каким он станет когда-нибудь. Они тоже сознавали, что настоящее — это только одна из первых сцен первого акта трагедии человечества.

Почему, ну почему они проснулись слишком рано?

Личные проблемы Уэса отступили на задний план — капля воды в море. Уэс, сам не зная почему, был твердо уверен, что его мир, его Земля, не погибнет, что она покорит космос. И тогда во вселенной вокруг себя Земля найдет только смерть и будет считать себя единственной и несравненной, и со временем придет в упадок и погибнет — одинокий остров, так и не нашедший своего близнеца — Лортаса, который дал бы ему бесконечную жизнь…

— Поверните сюда, — негромко сказал Арвон.

Уэс вздрогнул, машинально протянул руку, чтобы включить левый задний указатель поворота, и только тогда сообразил, что едет не в своей машине. Высунув левую руку, он просигналил поворот и свернул с бульвара в проезд, ведущий к роскошному мотелю, расположенному в полумиле от Тихого океана.

Форд остановился.

Они прожили в мотеле больше двух недель, и Уэс ни минуты не оставался один.

Арвон и Нлезин уходили по очереди. Иногда они брали с собой Уэса, но не часто, так как опасались, что он встретит какого-нибудь знакомого.

Нлезин где-то раздобыл денег. Он не объяснил, как он их достал, а Уэс не спрашивал. Нлезин казался весьма элегантным в угольно-черном костюме, но Арвону очень не шла спортивная куртка и брюки.

Номера в мотеле похожи один на другой. В них можно отлично провести одну ночь, и было время, когда им с Джо это нравилось. Но две недели — срок долгий. Уэс изучил три банальные картины на стенах; на них были изображены роза, мальчик, разглядывающий свою забинтованную руку, и бледный закат. Он навеки запомнил узор на постельных покрывалах. После этого он принялся скармливать телевизору монетки в двадцать пять центов, но и телевизор его не развлек. Вполне возможно, что жители Четвертой Центавра тоже смотрели такие передачи перед тем, как их мир разлетелся вдребезги.

Ничего таинственного в поведении Арвона и Нлезина не было. Они ходили по библиотекам и знакомились с разными аспектами современной жизни. Покупали журналы, особенно посвященные текущим событиям. Правдами и неправдами знакомились с инженерами и исподволь их выспрашивали. Вели записи.

Нлезин обнаружил, что в соседней аптеке можно брать книги на дом под залог. Он набрал романов и наскоро проглядывал их. Его не слишком успокоили бесконечные истории про садистов, суперменов и ловких дельцов.

— Ваш мир и в самом деле такой? — как-то спросил он Уэса.

— Отчасти. Однако надеюсь, что далеко не весь, — ответил тот.

Все это выглядело обыденным и неинтересным: они ели три раза в день, нормально спали и упорно работали. Гора записей росла.

Но постепенно неизбежный вывод стал очевиден.

Под глазами Арвона легли темные круги.

Нлезин делался все более саркастичным.

Наконец второго декабря Арвон швырнул очередную книгу о стену.

— С меня хватит, — сказал он.

— Н-да, Нлезину это не нравится.

Уэс, сидевший на постели, рассматривал свои пальцы.

— Я говорил вам.

Арвон заходил по комнате.

— На чудеса надеяться нечего. Этот мир еще не создал пилотируемых людьми космических кораблей и создаст их разве что через сто лет. А до межзвездного двигателя здесь додумаются не раньше чем через два столетия. Мы проиграли.