Йен Уотсон - Книга Бытия

— Пусть река омывает тебя, госпожа Жрица.

— Хм. Читала-читала, что о тебе понаписали! — сказала Каски, ничуть не смущаясь.

— О, боже. Сказать по правде, я не видела такой бессмыслицы даже в газетах Барбры! Теперь мне ясно, что это за газетенка.

Однако в ответ на это Каски резко стукнула тростью об пол:

— Йалин, ты должна понять, что все сообщения в печати в той или иной степени всегда искажают смысл. Даже лучшие газетные статьи — это всего лишь образчики беллетристики, состряпанной из реальных фактов. Ты просто впервые увидела это с обеих сторон: и как читатель, и как первоисточник новостей.

— Он даже неправильно назвал мой родной город.

— Ганга ближе, чем Пекавар, — беспечно ответила Каски. — И «крошка из Ганга» звучит лучше, разве нет?

— И я не говорила, что была там горничной!

— Не надо так волноваться. Это не такая важная деталь.

— И совершенно точно, я не говорила, что горю желанием снова вернуться на запад.

— А, так вот в чем дело. Вместо этого ты хочешь добиться разрешения на эту безумную экспедицию на воздушном шаре.

У Йалин зародилось подозрение, что Смог написал все это под руководством Тамат. Как ей избежать возвращения на запад, и должна ли Гильдия спрашивать ее об этом, если тысячи людей теперь знают, что юная Йалин была лучшей из всех участников миссии?

И опять же, как ей не задержаться в Гинимое и не оказать гостеприимства Сынам с запада? Для этого нужно было выдумать ее замечания о грубости Сынов (которых она, конечно, не произносила)? Если такое было предпочтительно для гильдии. Кто же здесь стоял у руля?

— О, — только и сказала она.

Но снова старая Каски удивила ее. Жрица тихонько засмеялась:

— Дитя, не надо ничего бояться! Мы намерены благословить вашу экспедицию на воздушном шаре. И более того, твое участие в ней. Ты на самом деле станешь нашим официальным представителем. Ну, как тебе это? Неожиданный разворот розы ветров!

— Что? — переспросила Йалин.

— Я уверена, что ты хорошо расслышала меня.

— А, да… Мм… А можно Пэли тоже будет участвовать в экспедиции?

Каски нахмурилась:

— Это еще кто? Твоя подружка?

— Она очень компетентна.

— Мне это известно. Она хочет лететь?

— Э… не совсем. Но я постараюсь уговорить ее, с вашего благословения.

— Ты не сделаешь этого. Это было бы совсем неэтично — уговаривать таких компетентных членов гильдии покидать реку.

— А кто ее покидает? Мы же вернемся.

— Свежо предание! Ты слишком самонадеянна. Гильдия не дает своего благословения на полет Пэли. Особенно если она сама не стремится к этому. — И будто для того, чтобы смягчить суровость приговора, Каска добавила: — Это чтобы ты сама наверняка вернулась.

— Прошу прощения.

— Принимается. Это хорошо, что о тебе напечатали в газетах.

— Правда?

— Это укрепляет твою репутацию опытного участника экспедиций. О тебе заявлено как о человеке гильдии. Я уверена, что ты не уронишь нашу честь. Даже в этом случае, в полете на воздушном шаре. — С этими словами Каски проворно поднялась с трона, от улыбки ее лицо покрылось сетью морщин.

«Ро-о-зы цве-ту-ут в Пекаваре».

Йалин насвистывала себе под нос старинный мотивчик, шагая по пыльной улице родного города с намерением посетить штаб-квартиру экспедиции.

Улица Капиз шла на восток, до самого пустыря, вдоль нее тянулся акведук, в котором журчала вода.

На таком расстоянии от реки и Рулевой рубки акведук спускался почти до уровня земли. Его бортики были всего лишь в три кирпича высотой. Здесь желоб сужался, чтобы течение обмелевшего потока в нем не прекратилось. По ту сторону улицы через акведук были перекинуты небольшие мостики, что вели к домам, в обнесенные стенами сады, тогда как ближе к центру города акведук тянулся высоко над улицей.

Вся сеть акведуков, по которым к домам подводилась вода для орошения садов, по-прежнему очаровывала Йалин и приводила ее в восторг, почти так же как в детстве. Действительно, эта система была самым первым из чудес Пекавара. (Вторым чудом было множество розовых садов, городских и частных, которые росли, не требуя дополнительного полива.) В самом начале, возле Рулевой рубки у реки, акведук проходил на большой высоте, и поток его был самым сильным. Вода поступала в акведук благодаря непрерывному вращению гигантских гребных винтов, что приводились в движение большими водяными мельницами, на лопасти которых постоянно лилась вода из подводящего канала. Дальше русло разветвлялось на множество более мелких потоков; медленно спускаясь, акведуки ветвились и ветвились, пока у самых окраин, где сейчас и шла Йалин, на diminuendo, [7] Diminuendo — постепенно ослабляя силу звука {шпал. муз.). течение почти замирало.