Дмитрий Калюжный: Эквиполь инженера Шилина

После чего развёл руками и повторил:

– Не могли. Возьмём, как пример, Николая Кибальчича. Первым в истории изобрёл сей муж реактивный двигатель, задумал летательный аппарат для полётов людей. А его не токмо в тюрьму определили, но даже и повесили…

– Дорогой мой Лавр Фёдорович! – проникновенно сказал ему на это Черняк. – У нас нет времени на ваши воспоминания.

– Нет времени, – согласился старик, подумал и грустно добавил: – Времени – нет.

– Ну, вот. А вы нам…

– Если вы юрист, – не слушая его, продолжал Гроховецкий, – ведь вы юрист? По каким статьям вы могли бы осудить Шилина?

– Я? Осудить? У меня даже в мыслях нет, – уверенно сказал Черняк, прикидывая в уме своём, что незаконное предпринимательство, производство ядовитого алкоголя, контрабанду и, само собой, уклонение от уплаты налогов он бы Шилину впаять мог. А если постараться, то и шпионаж, и пособничество террористам.

Хлопнула входная дверь.

– Жена ваша, наверное, пришла, – сказал Черняк.

– Жена? – переспросил хозяин, и слеза вытекла из его глаза. – Нет, голубчик… Я одинокий. Умерла моя ангелица два года назад. Молодайка приходит, убирается тут, стирает. Нанял за какие-то деньги, а за какие, не помню.

– Да что вы несёте? Я же всё про вас знаю. Есть у вас жена, есть.

Лёня Бейлин встал, выглянул в коридор. Это была никакая не молодайка, а именно старуха Гроховецкая.

– Что за шутки, Лавр Фёдорович! – попенял он старику. – Вот же она, ваша ангелица.

Старик обрадовался:

– Эгей, княгиня! Это ты, что ли, шуршишь? Я думал, померла. А ты жива?

– Куда я от тебя денусь…

– А где ж ты была?

– Пошла по соседкам, пока ты уснул.

Старик резво вскочил и убежал за ней на кухню. Радостно чего-то забубнил, потом послышался старушечий взвизг.

– Зуб даю, он её за задницу щиплет, – прошептал Бейлин.

Черняк нахмурился.

Дед вернулся вроде даже помолодевший, сел за свой рабочий стол – и сел не расплывшимся комком, а прямо, как гвоздь.

Черняк постучал по своим наручным часам:

– Время, профессор, время.

– Так вы о времени пришли спросить, голубчик? – и Гроховецкий пустил старое своё лицо морщинами. – Об этом я могу вам дать подробную консультацию. Время есть порождение сознания человека, живущего в трёхмерном пространстве. А вне этих условий никакого времени нет, вот какая странность.

Бейлин радостно закричал:

– Он издевается над нами, товарищ полковник! Но до чего талантливо издевается!

– Мы с вами час уже тут сидим, – отмахнувшись от Бейлина, сказал Черняк. – Давайте, наконец, говорить о Шилине и его изобретении!

– Так я о нём и говорю! Вы просто понять не можете.

– Так вы мне объясните!

– Как же я вам объясню, если вы обитаете в мире стереотипных представлений о пространстве и времени? А аппарат Шилина открывает дверь в абсолютно иной мир, где пространство и время – а кстати, и дух – едины. И ничего похожего на то, что вы себе в состоянии представить, там нету. Нету!

Черняк посуровел.

– Подобные изобретения, профессор, допустимо делать только под компетентным контролем. Уж кто-кто, а вы это, конечно, знаете. Ваша обязанность, как гражданина, помочь нам остановить Бориса Шилина, пока он не наломал дров.

Гроховецкий не был с этим согласен.

– Мне более важным кажется остановить вас, пока вы не наломали дров, – возразил он. – Ведь вы, как я понимаю, собираетесь задерживать его силой. А между прочим, некорректно обращаясь с его аппаратом, вы неожиданно для себя можете выкинуть человечество из материального мира вон…

Боб Шилин, сопя от усердия, разбирал «Москвич». Он полагал, что больше ему эта модель эквиполя не нужна, а мономагнитные шары «первого поколения» ещё могут пригодиться. Полковник, вздыхая, топтался рядом. С самого своего прилёта Борис не сказал ему и двух слов, просто попросил помочь с разгрузкой «Москвича», сразу после которой затеял его демонтаж. Тут же рядом жевала пожухлую осеннюю траву полковничья козочка; осенний ветерок шуршал в кронах деревьев. Никто из них, особенно козочка, и подумать не мог бы, что до Армагеддона осталось меньше часа.

Полковник терпел его сопение, терпел, да и не выдержал:

– Объясни толком, Борис, что за спешка?

– С земли обстреливают, с воздуха преследуют, – ответил Боб. – Мы с вами эквиполь иероглифами маскировали, чтобы китайцы не приставали, а желающих поприставать, оказывается, в собственной стране пруд пруди! Я, товарищ полковник, балдею с этого зоопарка.