Брайан Стэблфорд - Центр не удержать

О, как бы мне хотелось спрашивать — но голоса не было. Оставалось только висеть и слушать.

Саул с сожалением продолжал:

— Не исключено, что наши уловки были никчемными. Возможно, для наших целей было бы лучше вживить программу в вашу органическую сущность, чтобы именно она управляла системами звезды. Однако такое решение неизбежно повлекло бы утрату вашей индивидуальности — а такой подход нам не свойствен. Мы созданы гуманоидами, наша первоначальная цель — защищать и сохранять их жизнь. К сожалению, копия, оставшаяся в вашем втором «я», в такой форме абсолютно бездейственна. Он только получает некие послания. И даже не может их расшифровать. Хотя та ваша сущность и пытается изо всех сил достичь оболочки звезды, она не представляет, что делать, добравшись до цели, а передавать ей информацию уже слишком поздно. Второй Руссо тоже совершил прыжок, но невозможно предсказать его дальнейшую судьбу.

Он замолчал. Самое время подбросить ему парочку каверзных вопросов, тем более что нынешнее состояние начинало не на шутку бесить меня. Я слишком хорошо помнил, что говорили захватчики о миссии Тульяра, что они несли по поводу богов Асгарда — они, дескать, скорее взорвут макромир, чем согласятся потерять над ним власть. Мне бы очень хотелось услышать какое-нибудь утешительное опровержение на этот счет.

— Нам по-прежнему нужна ваша помощь, — спокойно сказал он. — Поединок еще не завершен. Я сочувствую тому, сколько вы выстрадали и вынесли, и мне очень жаль, что впереди вас могут ожидать большие страдания. Нам не хотелось бы далее использовать вас, если вы не в состоянии понять, как и для чего мы действуем. Однако мы искренне полагаем, что вы согласитесь, если сможете понять смысл нашей просьбы. Наша цель — спасение макромира, сохранение общности миров.

Сейчас я заберу вас в самое сердце компьютерного пространства Асгарда. Это путешествие не должно быть особенно опасным, но необходимо правильно оценивать врага — он может нанести ответный удар. Затем мы сделаем все возможное, чтобы вернуть вам привычный образ, и снова введем вас в игру. Хотя вы в какой то мере орудие в наших руках, мы постараемся сохранить в вас личность, ваше «я». Призываю вас к терпению. Сейчас мы должны идти, и по дороге постараюсь объяснить вам все так полно, как сочту возможным сообразно вашему пониманию.

С этими словами он простер вперед скрюченную, но сильную руку и высвободил меня из каменной хватки.

Я неистово желал обрести дар речи или хотя бы дать какой-то знак — я и так узнал предостаточно, дальнейшие объяснения будут излишними. А больше всего на свете мне хотелось спрашивать — не потому, что жаждал разъяснений, но потому, что хотел узнать — как много он собрался мне поведать. В конце концов он сказал, что был на стороне добра. Он старался вести себя как положительный герой, но откуда мне знать — заслуживает ли он доверия?

Ему-то было хорошо — превозносить мое мужество и долготерпение, которые я черпал в себе самом. И конечно, я хотел спасения Асгарда. Хотел, чтобы на всех уровнях была восстановлена энергия, чтобы все вернулось на круги своя. Но было уже столько обманов и предательства, что и этот шаг можно было рассматривать как умелый маскарад. Как я могу быть уверен, что они не хотят взорвать макромир к чертям?

Меня снова используют. Как посредника, не совсем понимающего расклад событий. Хотелось бы знать, что в конечном счете из меня не сделают жертвенного козла, который покорно топает на казнь, или, что еще хлеще, Иуду, ведущего на погибель моего двойника и его друзей.

Я хотел — но не мог быть уверенным. Нив чем.

Закончив свою речь, Нечто, присвоившее лицо покойного и оплаканного друга, сунуло мою горгонью голову под мышку и удалилось прочь среди всеобщего недоумения.

Мне снилось, что я окутан змеями, они скручиваются и свиваются вокруг тела, а их теплые полированные чешуи скользят по моей коже. Кольца не душат, как у удава, нет, просто сжимают и держат ласково, но крепко, надежно. Их глаза светятся в темноте, их головы касаются меня, и раздвоенные язычки ласкают мое лицо… пробуют его…

Потом сон ушел, и вернулся тот, прежний — сон Сотворения, в котором жизнь зарождалась в виде облаков газа, плывущих в межзвездном пространстве, а после изливалась в крошечные светящиеся колодцы — солнечные системы, находила ниши в плотной атмосфере газовых гигантов, в океане мировых вод.

Космос был офомен, и вся материя, находившаяся в нем, была всего лишь вихрем пыли, который несли беспечные энергетические ветры. Молекулы были столь ничтожны, что вся жизнь, все облако, носившееся во Вселенной, казалась тенью, призраком — бледным и невнятным. А потом пришло то, что приходило раньше, оно не было жизнью, напротив, оно угрожало ей, но я не мог постичь его сути.