Алан Кубатиев - Русская Фантастика 2005. Фантастические повести и рассказы

Пока новая знакомая ждала меня у кромки леса, я вернулся к костру и подобрал сначала пистолет, а затем один автомат с подствольником, который мне показался новее других. В рюкзак я запихал два патронташа с гранатами, три пистолетные обоймы и шесть автоматных рожков. Вес получился более чем внушительный.

— Что не взял, закинь в воду подальше! — крикнула Рита.

— Это еще зачем?

— Затем. Хочешь, чтобы тебе потом задницу из этих автоматов изрешетили?

Довод показался мне резонным, и я избавился от лишнего оружия.

— Ружье тоже брось. От него здесь мало толку.

— Нет. Оно на меня в милиции зарегистрировано. Не хватало мне проблем в реальности из-за тутошних похождений!

Она махнула рукой, мол, что взять с дурака, а я навесил на себя трофеи и направился к лесу.

Хижина Риты располагалась глубоко в лесу, на холме, окруженном болотистой низиной. Так что нам пришлось пробираться туда по кустарно сделанным из бревен мосткам.

— Очень удобно, — говорила на ходу моя новая знакомая. — Держа мостики под прицелом, можно целую армию остановить. Ну, если армия не вооружена дальнобойным тяжелым оружием. Но пока не встречалось.

— А откуда здесь вообще огнестрельное оружие?

— Неужели непонятно? Приносят. Вот если бы убили тебя, то в реальности тебе пришлось бы долго объяснять милиции, куда делось ружье.

— Оно что, здесь бы осталось?

— Вот именно.

— Вот это номер… А почему одежда не остается?

— Она к телу ближе. Побывал тут один профессор, так он предположил, что переход происходит в коконе из поля, которое и разрывает границу между мирами. Кокон тонкий, едва прикрывает тело. Ну, и одежду захватывает. А все, что за пределами кокона, — не проходит.

— Бред какой-то. Туда я, значит, с ружьем могу, а обратно нет?

— А ты разве не заметил разницы между переходом туда и переходом обратно? — усмехнулась Рита.

— Заметил. — Я невольно содрогнулся от воспоминаний.

— Сюда ты проходишь по широкому тоннелю. Все, что пролезло в него, попадает в этот мир. А обратно тоннеля нет. Обратно ты доставляешься в коконе. Или в черном мешке из поля. Кому как больше нравится.

— В мешке мне не нравится.

— Понимаю…

Наконец мы преодолели болото и вскарабкались на заросший травой холмик, на вершине которого стояла хижина Риты.

— Чаю предложить не могу, — сказала хозяйка, отодвигая тростниковую занавеску, закрывавшую вход. — Чего нет, того нет. Зато дичь есть. Холодная. Будешь?

— Пожалуй, да.

Только сейчас я ощутил отходняк от пережитого. Ощущение, надо признать, не из приятных. Напряженные нервы начали потихоньку расслабляться, вызывая беспокойный озноб и чувство тревоги.

— А почему ты не возвращаешься? — осмелился спросить я.

Рита замерла в полутьме хижины, словно на что-то наткнулась.

— Давай поедим сначала, — ответила она.

«Странно, — подумал я. — Может, она сбежала сюда от каких-то проблем реального мира?»

Но мне было трудно представить такие беды, которые загнали бы меня из Москвы в этот почти придуманный мир. Хотя люди бывают разные, чего уж тут. О вкусах, как говорится, не спорят.

Было приятно смотреть, как она двигается. Сейчас до меня дошло, что никакая она не лесбиянка. Была бы лесбиянкой, жила бы с подругой. Нет, просто бывают такие люди, которые долго могут выносить только сами себя. Наверняка моя новая знакомая из таких. Слишком независима, слишком прямолинейна. Такую носки не заставишь штопать, хотя кто в наше время штопает носки? Но это я так, фигурально. В общем, я заподозрил, что Рита не очень-то приспособлена для семейной жизни. Как, впрочем, и я.

Через минуту нехитрых приготовлений хозяйка хижины положила на стол две порции холодной птицы на широких пальмовых листьях. Похоже, в этом доме ни к сервировке, ни к готовке ни у кого не было особых пристрастий.

— И много здесь живет таких, как мы, пришельцев? — спросил я, приступив к еде.

— Точно трудно сказать. Недавно видела двоих мужиков. Не стала их трогать. А вчера… Вчера нашла тело женщины.

— Что? — У меня чуть кусок изо рта не выпал. — Какое тело? Дикарки, что ли?

— Ты что, вообще ничего не знаешь? — Рита подняла на меня взгляд. — Сколько ты тут?

— Да почти нисколько. Утром сегодня первый раз сюда занесло.

— И уже дважды успел умереть? Везучий, сказать нечего.

— А ты давно?

— Больше года.

Примерно такого ответа я и ожидал. Чувствовалось, что лучше ее не прерывать, и так каждое слово чуть ли не клещами приходится вытягивать.