Сергей Кузнецов - Полигон

– Они объявили себя Независимой...

– НАЕ, – сказал Алексей и закашлялся, отталкивая руку Васи с компрессом. – Херня. Это десятая часть. Не ходи. Ты не вернешься.

Мне стало так себя жалко, что я чуть не заплакал. Но, сглотнув комок, сказал:

– Не могу. Я должен.

– Ну и дурак, – сказал журналист и отвернулся.

Я поднялся, вышел в коридор и позвал оттуда Васю. Мы прикрыли дверь в комнату, я негромко сказал:

– Очень тебя прошу, Алибабаич... Подлечи его и вывези. Только не затягивай с этим. А вдруг он прав?

– Не волнуйся, все будет в лучшем виде.

– Один человек ничего сделать не может! – закричал из комнаты Алексей и зашелся в тяжелом кашле.

Я посмотрел на дверь в комнату и сказал:

– Вась... Может быть, случайно... Понимаешь, у меня все оружие без патронов...

Он молча ушел на кухню и вернулся с чем-то, зажатым в кулаке. Протянул руку и разжал кулак. На ладони лежали четыре патрона от пистолета «макаров».

– Чем могу, – сказал он.

Я забрал патроны, сунул в карман и открыл дверь.

– Артем, – сказал он. – Убивать не страшно?

– Страшно, – сказал я. – Очень страшно.

До Серебрянки я добрался без приключений, научившись сохранять спокойствие и не шарахаться от каждого звука, каким бы жутким он ни был. Вот сейчас через мост, там пару кварталов – и окраина Нижнего города...

Совсем рядом вдруг загуляли лучи фонарей, послышались шаги и зычная команда:

– Стоять!

Я понесся по набережной к мосту. Они – следом. Их было не меньше четырех человек.

– Я кому сказал! – закричал тот же голос. – Стоять! Стреляю!

Я начал резать зигзагами. Мост был совсем рядом, но что с того? Он длинный, довольно узкий, пешеходная зона; зигзагами не помечешься!

Загрохотали выстрелы. Били сразу на поражение.

Я не бежал – летел, казалось, не касаясь земли. Преследователи не отставали. Нужно огрызнуться, бился голос в моей голове, огрызнуться, понял? Огрызнись, иначе на мосту подстрелят!

На бегу я выдернул из-под мышки «макарова». Подаренные Алибабаичем патроны я вставил в обойму сразу, как только вышел на улицу. Один патрон был уже в стволе; осталось только снять с предохранителя.

Взбежав на мост, я обернулся. Отсюда тускло освещенная набережная и люди на ней, бегущие к мосту, были прекрасно видны. Они были похожи на патруль – офицер и трое солдат. Но я не стану разбираться, патруль это или нет.

Я тяжело дышал, руки дрожали. Но на несколько секунд я заставил себя сконцентрироваться, замереть – и дважды выстрелил. Один из солдат, словно споткнувшись, распластался на набережной; офицер, бегущий впереди, схватился за руку. Но они не остановились.

Я повернулся и припустил по мосту, шарахаясь от парапета к парапету, не давая им бить прицельно.

Мост остался позади. На этой стороне Серебрянки было еще темнее. Я сбежал на набережную, в панике огляделся, увидел неподалеку дом с приоткрытой дверью подъезда и помчался к нему. Трое продолжали гнаться, я слышал позади себя тяжелый топот; но стрелять перестали. Ну что, очень спокойно сказал в голове маленький Армеев, доигрался в ковбойцев? Сейчас и закончится твой лимит неприкосновенности .

И в этот момент сзади закричали:

– Крысы!!! Товарищ капитан, назад!

Я оглянулся на бегу.

Через пустырь на набережную двумя потоками устремились полчища серых тварей, отсекая патрулю пути к отступлению, оставляя лишь один выход – через парапет в воду. Солдаты и офицер заметались, начали палить во все стороны. Крысы медленно, смакуя, сжимали полукольцо. Я слышал их визги и рычание.

От одного из потоков отделилось несколько и понеслось за мной.

Света в подъезде не было. Лифт не работал. Я помчался по лестнице наверх, преследуемый крысами – их было около десятка, и они отставали от меня на этаж-полтора.

Сердце готово было выпрыгнуть из груди, но останавливаться нельзя... Я задержался только на седьмом этаже: здесь кто-то выставил на лестничную площадку старое ободранное трюмо без стекол и одной дверцы. Единым духом я сдвинул тяжеленное трюмо к лестнице и толкнул вниз. Оно загрохотало, несколько серых тварей завизжало – оттого ли, что мне удалось придавить какую-то из них, или по другой причине... Надеюсь, мой демарш задержит их хоть немного. Сам я уже мчался по лестницам дальше вверх.

Все, последний этаж. Что теперь? В глубине лифтового холла – лестница на чердак. Чтобы чердачный люк не был заперт – слишком нереально! Но стоит попробовать: ворчание и визг серых тварей все ближе.