Александр Абрамов - Время против времени

К столу подсаживается Бойль.

— Не прогоните.

— Наоборот, мистер Бойль, — поднимается Донован. — Вы составите компанию мсье Ано. А у меня дела — спешу.

— Трудный господин, — говорит Бойль.

— Вы тоже не легкий, — парирую я. Мы оба смеемся.

— Кстати, Пасква уже арестован, — добавляет Бойль. — Завтра утром будет доставлен сюда из Вудвилля в арестантском вагоне. Приглашаю вас на очную ставку и прошу известить об этом мистера Мартина.

— Быстро работаете, Бойль.

— Профессия.

Оживленное утро в Городе начинается в шесть часов, когда в Москве еще только просыпаются или делают зарядку, а в девять здесь уже полдень. К этому времени мы и прибываем с Мартином в Главное полицейское управление.

Паскву вводят в ножных кандалах и наручниках. Он в заштопанной арестантской рубахе. Борода всклокочена, глаза злые и независимые. Он явно на что-то надеется.

— Вы узнаете этих людей, Чек Пасква? — спрашивает следователь Он строг, суховат, чисто выбрит и должно быть педантичен до мелочей.

Пасква не отвечает.

— Вы слышали мой вопрос, Пасква?

— Я не Пасква.

— Вы называете себя Бремсом, но вы лжете. По фотографиям и отпечаткам пальцев мы опознали вас как уже судившегося за разбои, приговоренного к каторжным работам и три раза бежавшего Чека Паскву.

Следователь вынимает из папки полицейскую учетную карточку с фотоснимком.

— Вы?

Пасква и тут не смущен Наверно его не тревожит ни продолжение каторжных работ за прежние разбойные дела, ни обвинение в новом преступлении Он даже удивляется.

— Ну, я Пасква так Пасква. У меня имен много. Какое-нибудь мог и забыть.

— Вы узнаете этих людей. Чек Пасква? — повторяет свои вопрос следователь.

Пасква окидывает нас равнодушным взором.

— Нет, — говорит он, — чужаки.

— А вы узнаете его, джентльмены? — спрашивает нас следователь.

— Узнаем, — отвечаем мы одновременно. А я добавляю:

— Это убийца в ресторане «Аполло». Он был в маске, но мы сразу же узнали его, потому что черный платок повязанный у него под глазами сполз набок.

— Вы видели его раньше?

— Да, — говорю я, а Мартин уточняет все наши встречи.

— Вопрос о шантаже, если это потребуется, будет разбирать другое следствие, — говорит следователь, — мы же разбираем депо об убийствах в «Аполло».

Пасква, должно быть, ожидавший, что мы напомним ему и встречи на пароходе и в лесной хижине, где на рукаве у него болталась повязка из потертого галуна явно доволен. Очевидно, он понял, что мы не собираемся уточнять его связи с Мердоком. И то, что, рассказывая о перестрелке в Сильвервилле, я не упомянул о Мердоке, он, конечно, тоже заметил.

— Вот этого парня, — говорит он, поглядывая на меня, — я вспоминаю как будто. Был такой пистолетный шумок в Сильвервилле. Но то, что он узнал меня в ресторане «Аполло», — брехня. Не был я в этом трактирчике. Играл в этот вечер с приятелями. — С кем? — спрашивает следователь.

— С Эндом Химом и Лансье по кличке «Меченый». В покер играли у него до утра. Допросите обоих — подтвердят.

— Допросим. Но оба ваших свидетеля — бывшие уголовники. У каждого не меньше трех лет тюрьмы. Ненадежное алиби, Пасква.

— Вот я и отвечаю. В «Аполло» не был. Никого не убивал. Все.

Паскву уводят.

— Липовые свидетели. И алиби липовое, — говорит Бойль.

— Надо это еще доказать, — сомневаюсь я.

— Присяжные могут и не учесть прошлого свидетелей Пасквы, — со вздохом говорит следователь. — А в настоящем против них у нас ничего нет.

— Я предполагал это, — рассуждает Бойль. — Но для присяжных наши свидетели надежнее. — Он делает кивок в нашу с Мартином сторону — И у адвокатов Пасквы ничего не найдется, чтобы их как-то и в чем-то скомпрометировать. Так что будем надеяться, джентльмены.

— Паскву собирается защищать адвокатская контора «Бернс и Тардье», — как бы вскользь замечает следователи. — крупно берущая фирма.

Бойль хитро подмигивает мне, и я сразу же понимаю, на кого работает эта фирма. Значит, впереди еще одна схватка с Мердоком. Но состоится ли она. Не знаю. Если удастся мой «серебряный вариант» и Уэнделл нажмет на Бойля, никакого суда не будет. Паскву ликвидируют свои же по приказу Мердока.

Об этом же я и повторяю Мартину на обратном пути в отель.

— Если я вовремя сообщу ему, что Пасква освобожден без всяких на то оснований. Мердок непременно свяжет это с полицейским налетом на его лесную «берлогу».

— Ну, а если Мердок раскусит твою игру?

— Трудно. Слишком хорошо она закодирована.