Феликс Дымов - Благополучная планета (Сборник)

— Ничего особенного. — Багир пожал плечами. — Отпав от ветки, лист обязан раствориться в воздухе. И быстро: городу мусор не нужен.

— Разумеется, логика у вас всегда безукоризненна. Дело, однако, в том, что листва, по-моему, начинает задыхаться и отмирать еще там, наверху. Это я к вопросу о толстокожести.

Журналист неопределенно поводил рукой и щелчком послал лист за перила моста.

Багир не мог не признать за Эмерсом некоторого нового поворота во взгляде на знакомые явления. Ему были привычны и обеспыливающая глазурь асфальта, и налет дематериализующих аэрозолей на деревьях, и новые бездымные сигареты, и технологический круговорот промышленных предприятий. Он не прослеживал связи между безвредными новшествами и растущим равнодушием людей. Но спорить — по-настоящему спорить — еще не был готов. Равнодушие не носило характера социального, скорее были маленькие личные беды, то есть настолько маленькие и настолько личные, что выходить с ними на люди не позволяло воспитание. Пожалуй, причины самозамыкания горожан (да только ли горожан?) следовало искать не в технике, а в морали. Множество приспособлений облегчает жизнь человеку, но помочь людям могут только люди. Хомо хомини. Человек человеку.

Нода не приняла нудного, с перерывами, разговора, затеянного Багиром во имя спасения от одиночества. Слова витали между ними в виде бесконечно падающих, без остатка растворенных в воздухе листьев. Лишь когда зажегся сигнал в центре моста, Нода оживилась:

— Мальчики, мальчики, сейчас разведут!

Пронзительно-мелодично зазвучала сирена, крылья моста дрогнули, разомкнутыми ладонями начали вздыматься в обесцвеченное небо. У ног разверзлась метровая щель, обрыв в воду, прикрытый, правда, с недавнего времени силовым барьером. А в студенческие годы храбрецы разбегались, перемахивали через щель и, толкнувшись ногами во вздыбленное крыло моста, прыгали обратно.

Багир с Нодой взялись за руки, перегнулись через перила.

— Мы с тобой двадцать шестой раз здесь, — шепнул он.

Она благодарно стиснула его пальцы.

Внизу пыхтел длинный лесовоз. Дальше ждали очереди подводный танкер и буксир с караваном барж.

Багир точно знал, что в действительности по реке проплывают пустые оболочки, управляемые с берега. В век пневматических грузопотоков и синергических межконтинентальных трасс речные суда — сплошной анахронизм. Кого угодно, только не инженера можно обмануть раскрашенной псевдометаллической коробкой, надписями на бортах, мощной ритмичной имитацией работающих двигателей. Разве сравнишь эту музыкально облагороженную чечетку с чиханьем и чавканьем нефтяных моторов прошлого? Бутафория для незнаек на одну ночь в году. Но, признаться, прекрасная бутафория. Вон как симпатично надрывается впереди каравана нарядно-чумазый буксир…

— Харьков попросил разрешения Всемирного Совета на организацию у себя белых ночей, — ни к кому особенно не обращаясь, сказал Стас.

Багир обиделся на харьковчан. Ладно, будьте патриотами своего города, но не завидуйте другим! Не жаль энергии для поддержания где-то долгой зари, жаль Ленинграда, у которого, независимо от нынешнего решения Совета, могут когда-нибудь отнять неповторимые пушкинские белые ночи. Или, скажем, так: не отнять, а скопировать, разбавить повторением. Но все равно обидно. Нельзя множить диво, нельзя ставить чудо на поток. Точно так же никому нельзя навязывать даже праздник. Настроение вконец упало. Чтобы не портить его остальным, Багир, как мог естественнее, произнес:

— Нога разболелась. Пойду я…

Для убедительности он вызвал из памяти боль от ожога, полученного в позапрошлом году: студенты под его руководством пытались воспроизвести на музейном оборудовании процесс фрезерования. Великий Гефест, покровитель ремесел! И как предки управлялись с таким примитивным инструментом? Раскаленная стружка пробила Багиру брюки ниже колена, прокатилась по голени и свалилась на плюсну. Бр-р! Страшно вспомнить.

В эмоциях он, видно, перестарался: запылал глазок в браслете медикона. Токер за ухом воззвал голосом районного кибер-врача:

— Прошу немедленно вернуться домой или обратиться в ближайшую поликлинику. Вам необходим повторный сеанс Т-процедур. Пока даю летучую анестезию.

По голени растеклась легкая щекотка. Багир сморщился, чтобы не рассмеяться.

— Я тебя провожу, — поспешно предложила Нода.

— Вот еще! Здесь до стоянки рукой подать. Доберусь.