Феликс Дымов - Благополучная планета (Сборник)

— Ой, мамочки, вся дрожу! Замыкай, Илюша.

Илья насторожил весь десяток спасательных патронов пояса — на практически невозможный случай переворота доски или падения спортсменки в воду. Ляна была тоненькая и угловатая. И отзывчивая, как камертон. Илья вертел её на воде вместе с доской, прокладывал тяжи сенсоров к острым локтям и дальше, до плеч, лепил наколенники, и девушка предугадывала его жест, успевала чуть пригнуться, отвести руку, расслабить или, наоборот, напрячь мышцы.

Боясь причинить боль, он едва касался её талии, хрупких плеч, тонких запястий, и оттого движения его становились неловкими. Один сенсорный тяж съежился и отвалился. Илья потянулся подобрать его, задел на миг щекой Лянино бедро — и замер. Щеку, ухо, шею юноши, даже лопатки обдало жаром.

Ляна ощутила этот жар, залилась ответным румянцем и больше как будто ничем себя не обнаружила. Но заряженная на её ощущения яхта предательски дрогнула. Илья, не поднимая глаз, срастил контакты, постучал пальцем по ветроуловителю. Недра аппаратуры отозвались певуче и нежно.

— Третья двадцатка, на линию! — скомандовали динамики.

— Ни пуха, амазонка! — Илья поднялся в полный рост, осмотрел девушку. — Глотни ещё разок на дорожку.

Ляна покорно приняла стакан, обжигаясь, отпила. Ни вкуса, ни запаха не почувствовала — она уже была там, на старте. Окончательно отдаляясь от Ильи, надвинула на глаза узенький эллипс ветрозащитных очков.

Соединенные белопенной линией, на волнах поодаль одна от другой танцевали двадцать Фрези Грант: притопленных девчонками досок видно не было. Ветер дул ровно и напористо. С берега дали цветовую отмашку. Толпа на трибунах затаила дыхание.

Тишину размыл вступительный, задающий тональность звук. Девчоночий ряд заколебался, распустил гигантские крылья парусов. Паруса вздувались постепенно, так же постепенно наполнялись ветром, вступали в мелодию.

Морской простор расцветился и зазвучал Сонатой Мира — жюри заявило её перед самым стартом, она и в самом деле удивительно подходила сегодняшнему ровному и торжественному ветру. Яхты стронулись с места, величественно поплыли.

Как и боялся Илья, Ляна мгновенно затерялась среди этого праздника красок.

Цветовые сполохи только хаотичностью, может быть, и отличались от переливов полярного сияния. Эх, недогадливые устроители! Разбросать бы участниц по полотну моря этакими чистыми акварельными мазками — то-то было бы зрелище! Но и так тоже красиво. Мощный хор Сонаты Мира накатывался на побережье, зрители на трибунах вставали и подтягивали голосом.

Инструментованная поющими парусами мелодия ширилась и крепла. Не всякое ухо могло различить в этой слаженности фальшивую ноту. Но неподвластное человеку подвластно технике: на табло замелькали цифры штрафных очков.

Илья поискал глазами сестру Айта. И нашел не сразу. Потому что лишь в первые мгновения девчонка напоминала стрекозу — тоненькое сиреневое тельце меж прозрачных, отсверки-вающих на солнце стрекозиных крыл. По мере наполнения ветром полихромная пленка невидимо напрягалась — и начинала пылать искрометными взрывными переливами. Пожалуй, девочка чуток зарвалась: она поставила обе пары кливеров, верховой стаксель и по два наполовину зарифленных лиселя. На этой дикой парусности она летела не прямо к финишу, а по длинной обходной дуге, пологими галсами, округляя затяжные виражи плавным махом парусов. Будто многоструйный фонтан бил наискось в небо, будто низка лепестков скользила над волнами. Илья покосился на табло. Поразительно. Штрафных очков возле Ляниного номера не было. Это ж какие надо иметь ритм и слух, как чувствовать всю эту натянутую, поющую громаду!

Два суденышка все-таки сцепились хлыстами рей. Раненой чайкой вскрикнул заполоскавшийся парус. Девчонку в чернильном, озаряемом молниями купальнике подбросило и швырнуло прочь на два десятка метров. Но прежде, чем она коснулась воды в опасной близости от носа следующей за ней яхты, из тучки пал спасательный дельтаплан, подхватил неудачницу и умчал с дистанции. Другая участница столкновения, стремясь отцепиться, накренилась, чиркнула плечом по воде, на целую секунду потеряла мелодию, что стоило ей первого предупредительного балла. И все-таки не растерялась.

Подвела за леер чужую доску. Заклинила. Ступила на неё одной ногой. Взяла полный звуковой аккорд. И рванула напрямую. Завидев и заслышав этот скособоченный, утяжеленный катамаран, прочие яхты поспешно уклонялись в стороны.