Владимир Голубев - Гол престижа (Сборник научно-фантастических произведений)

— А Салливан, как он?

— Приземлился он практически здоровым. Не считая эффектов длительной невесомости и недостаточных физических нагрузок. Но это соматические проблемы. Он прошел стандартный курс реабилитации, четыре месяца. С психикой видимых проблем нет. Журналисты, интервью, родственники. Конечно, он переживает смерть Джона, у него развился комплекс вины, но это реакция нормального человека. Мы, конечно, его наблюдаем, но я думаю, что с ним ничего не произойдет, ибо он никуда больше не полетит.

— Шорта никто мертвым не видел.

— Это тоже спокойствия не добавляет. Конечно, Салливан не смог бы дотащить труп в скафандре до взлетного модуля. Да и смысла в этом никакого. Всё равно до Земли его не довезти. Но узнать причину смерти, и, главное, совершить хотя бы символический ритуал погребения, привезти фотографии было бы большим облегчением для Эда и родственников. Погиб, как герой. Похоронен с честью. А уж на Земле или на Марсе — особой разницы нет.

— Доктор, а вы не допускаете….

— Да бросьте, Говард. Там даже микробы не выживут.

— Куда же он делся? Или Салливан, ну, скажем, заблуждается.

— Врет, другими словами. Нет, не врет.

— Откуда вы так уверены?

— Я психиатр. Вижу.

Диктофонная запись.

… Тем не менее, все это плюс наша богатая аптека помогала мне справиться. Эд все видел и старался помочь. Земля тоже. Я называю это состояние клаустрофобией только потому, что нет другого термина. На самом деле это был страх перед расстоянием до ближайшего небесного тела. Я боялся вида исчезающей Земли. Самым страшным был пятый месяц полета. Приливы страха, до холодного пота и дрожания рук. Эд завесил все иллюминаторы. Я часами смотрел на портрет Бекки. Мне казалось, ромашка в её руке покачивается, а губы улыбаются. Психотропные препараты помогали не очень. Я боялся даже спать. Принимал снотворное. Когда красная точка Марса стала увеличиваться не только в яркости, но и в размере, мне стало легче. Марс приготовил ловушку, о которой никто не мог знать заранее. Мышеловка, в которой вместо сыра нанизана на стальной крючок страха призрачная надежда на чужую жизнь. Если полетел, то долетишь, выбора нет, ибо корабль нельзя повернуть назад. А вот с возвращением кому как повезет. Страх слишком запоминается. Эд знал, что высаживаться на планету должен я, а он, командир, остается на орбите. Это предусмотрено программой. И вот, влезая в скафандр, я совершенно ясно понял, что назад не вернусь. И он, мне кажется, понял тоже. Пройти пятый месяц еще раз было выше моих сил. Марс — моя последняя остановка. Перед расстыковкой спускаемого аппарата я посоветовал Эду держать рядом с собой ножовку, так, на всякий случай. Ведь проклятый страх, казалось, никак на него не действовал.

«Нет в английском языке слов, которыми можно было описать это невероятное, грандиозное зрелище — старт носителя „Арго-2“ с пристыкованным к нему кораблем „Ромул“! Вы видите! Нос корабля медленно выплывает из клубов дыма и пыли. Вот уже и весь красавец „Арго“, набирая скорость, устремляется в безоблачное небо Флориды! Этот колосс высотой более двухсот метров и весом в шесть тысяч тонн, грандиозное создание человеческой цивилизации, направляется на осуществление самой заветной и дерзкой мечты всех времен — покорения Марса! Пилотирует этот гигант отважный астронавт Эдвард Салливан. Сегодня он первым выйдет на орбиту Земли. Его напарник, Джон Шорт, стартует через три дня с соседнего стартового комплекса в корабле „Рем“. Вот уже только нестерпимо сверкающая точка, ярче Солнца, показывает нам, где находится корабль. Весь мир сейчас всматривается в экраны телевизоров. Смотрите! Ничего подобного люди не видели за всю историю цивилизации!»

На фоне огромного бело-голубого шара Земли корабли «Ромул» и «Рем» казались двумя маленькими, медленно сближающимися цилиндриками. Через некоторое время они соединились. Теперь им осталось дождаться пристыковки маршевого двигателя, который выведет их на марсианскую траекторию. Наблюдали за ними два безмолвных свидетеля — спутники связи. Разнесенные на милю, они посылали на Землю четкую стереоскопическую картинку. Впервые легендарные основатели Вечного города, Ромул и Рем, готовятся к походу ради встречи со своим божественным отцом — Марсом.

Эд Салливан.

— У Джона была забавная фотография в круглой рамке. Девушка с ромашкой в руке. Он поместил её на внешнюю стену, рядом с иллюминатором. Диаметры почти совпали. Эх, если бы рамка была квадратная, Джон, может, и не сгинул бы там. Он говорил, это его школьная подружка, одноклассница. Ребекка Вильсон. Из-за чего мы поругались? Из-за ерунды. Из-за летающего по кораблю грязного полотенца. Не хочу вспоминать. Если не полотенце, то нашелся бы другой повод. Я не сдержался, Джон вспылил, ну и…. До плановой расстыковки осталось три дня, но мы разошлись по своим кораблям, и вскоре расстыковались. Летели в миле друг от друга и даже по радио не разговаривали целых четыре часа. Земля не вмешивалась.