Кирилл Кудряшов - Холод

Холодов принял решение мгновенно.

— Броненосец, Серафим, Кирпич, остаетесь здесь, разведать обстановку, — велел он тем троим, что находились в его машине, — Проверьте что с мостом и, собственно, с поездом. Если возможно — опросите свидетелей. Раненых — на базу. Вы понимаете, о каких раненых идет речь. Выполнять!

— Вторая машина, — сказал он, обращаясь уже к рации, — Все за мной. Айсберг, вы здесь?

— Здесь, Челюскин один! — ответила база.

— Всем Челюскиным, оставить рации в машинах, оденьте наушники. Айсберг, обеспечить постоянную связь.

Положив рацию Холодов закрепил на голове наушники с микрофоном и вышел из машины. Впереди, насколько хватало глаз, тянулась автомобильная пробка, вызванная жутким бураном. Впрочем, глаз хватало от силы на несколько метров, но не было причин сомневаться в том, что машинами забит как минимум километр впереди.

— Бегом марш! — гаркнул Холодов, покрепче нахлобучивая теплую шапку на голову и привычным хлопком проверяя, на месте ли пистолет. Четверо бойцов бежали позади него, двигаясь размеренно и экономя силы.

Не так уж часто его подразделению приходилось устраивать подобные забеги, хотя бросок на пару километров был для них не просто плевым делом, а, скорее даже, легкой утренней пробежкой. Не смотря на то, что служить Холодову и его «Дьяволам» доводилось, в основном, на Тихом океане, близ Владивостока — в тех местах, где погода никогда не баловала местных жителей особой благосклонностью, Сибирский климат был для всех них чем-то новым и не совсем приятным. А уж бегать в сильную метель по сковывающему движения снегу, которого уже порядком намело вдоль дороги, это и вообще было удовольствием ниже среднего.

Никто не жаловался. Первые несколько недель жизни в Бердске, когда еще не была обустроена база «Айсберг», когда зимние холода были чем-то новым и неожиданным, Холодов не раз слышал недовольный ропот среди бойцов. Но потом ничего, втянулись, даже полюбив до определенной степени эту холодную землю, летом на пару месяцев даже превращавшуюся в сущий рай.

Никто не жаловался, ибо жаловаться в армии было не принято. Да и бесполезно, в общем-то, тоже. Поэтому «Морские дьяволы», которым не было равных в подводных боях, и которые всегда довольно неуютно чувствовали себя на суше, с готовностью бежали вслед за своим командиром, воспринимая этот приказ как должное.

— Айсберг, вы видите нас на карте? — спросил Холодов, ни на секунду не ослабляя внимания. Малейший просвет в громадной пробке, и он тут же выкинул бы из первой попавшейся машины ее хозяев, реквизировал ее для нужд Российского флота и ФСБ. Но, не смотря на то, что буран, кажется, ослабевал, машины ползли сплошным потоком, двигаясь со скоростью годовалого малыша, осваивающего просторы детской.

— Видим, Челюскин один. Через три с небольшим километра уходите влево, через лесок на железнодорожные пути. Дальше идете по ним…

— Айсберг, вы там сами когда-нибудь по шпалам бегали?

— Да, Сергей Палыч, — извиняющимся голосом ответил Семен, — Но другой путь еще сложнее. Можно двигаться по дороге, но потом дорога уходит на право. И чтобы выбраться на станцию вам придется миновать небольшую лесополосу. А вы представляете, что это такое в такую метель?!

— Вас понял, Айсберг! Челюскины, диспозицию слышали?

— Так точно! — хором отозвались в наушниках четыре голоса, и Холодову не было нужды оглядываться, чтобы убедиться в том, что бойцы бегут за ним по пятам.

— Будьте готовы ко всему… Оружие к бою.

Сегодня погружений не планировалось — в такую погоду, когда видимость под водой падает практически до нуля, и непонятно, где заканчивается полынья и начинается ледовая корка, Холодов не пустил бы своих ребят под воду. Тем более что выезжать на срочный вызов, таща с собой подводное снаряжение, без которого долго не протянешь в ледяной воде, было бы не просто глупостью, а форменным бредом. Поэтому и оснащение группы было соответствующим. Никаких подводных автоматов, которые, не смотря на все уверения конструкторов, на суше значительно уступали даже стандартным «Макарычам». Бежали налегке, имея при себе лишь по два «Пернача» — великолепных пистолетов-пулеметов, разработанных Стечкиным, авторитет которого среди спецназа был непререкаемым.

Впрочем, не смотря на все свои достоинства миниатюрная «машинка для стрижки террористов», как прозвали «Пернач» подводные боевые пловцы, могла оказаться бесполезной против крепких костей и мясистых тел чудовищ, с которыми предстояло сразиться. Здесь гораздо лучше подошел бы старый добрый «Калашников», простой как сибирский валенок, но очень удобный в обращении. А если уж совсем предаваться мечтам, то ничего не могло быть лучше «Бизона», два десятка которых остались на базе.