Кирилл Кудряшов - Холод

Тимофеев дрожа отступил вглубь сторожки и поднял со стола расписание движения электричек. Электропоезд до Искитима должен был проехать здесь через три минуты…

Не отводя взгляда от окна, он потянулся к трубке старенького телефона, напрямую соединенного с Бердским вокзалом, и накрутив четырехзначный номер поднес трубку к уху.

— Борис Анатольевич… — пробормотал он в трубку, услышав на другом конце провода традиционное «Алле», — У меня здесь… Медведи!

— Петрович! — удивилась трубка, — Ты ж отродясь не пил!

— Да трезвый я! — крикнул он, и тут же пожалел об этом. Тонкие стены сторожки не были достаточной преградой для звука его голоса. И одна из медведеподобных тварей повернула голову в его сторону. — Черт! Борис Анатолич, одна из этих тварей идет сюда! Слушай меня внимательно, через три минуты здесь будет электричка, а эти твари разобрали часть путей! Как разобрали? Да руками! Лапами! Черт их знает, что у них там, но они просто громадные! Одним ударом сносят рельс с креплений. Остановите Искитимский поезд, и пришлите сюда кого-нибудь. Черт!!!

Тварь пропала из его поля зрения, пройдя мимо окна, а в следующую секунду хлипкая будка содрогнулась от страшного удара в дверь.

— Эта тварь лезет сюда! — крикнул Тимофеев. Роняя трубку и хватаясь трясущимися руками за бесполезный автомат. — Пшла отсюда!!!

Всего в десятке метров от моста проходила автострада, но в такой буран вряд ли кто-то видел, что происходило здесь, у самого начала железнодорожного моста. Нечего и было ждать подмоги оттуда. Впрочем, даже если бы на улице стояла ясная погода, и с трассы отлично просматривался бы мост, глупо было бы надеяться на то, что именно сейчас там проедет БТР с командой ОМОНа… А кто еще мог остановить эту громадину, вознамерившуюся снести хлипкую сторожку.

Второго удара дверь не выдержала, и тварь, подбадриваемая испуганными криками сторожа, ворвалась внутрь, окутанная клубами снежной трухи. Теперь Тимофеев мог в деталях рассмотреть ее широкую морду с вытянутой вперед челюстью и блестящими в тусклом свете лампочки Ильича длинными клыками.

— Изыди! — в ужасе закричал он, замахиваясь прикладом «Калаша», но зверь, смерив оценивающим взглядом хлипкую фигуру сторожа и зажатое в его руках оружие, вместо того чтобы уйти, сделал молниеносный шаг вперед. Всего один шаг, и зубы буранника сомкнулись на горле сторожа. Предсмертный хрип человека убедил тварь в том, что ожидать сопротивления больше не приходится, и, встряхнув для верности уже мертвое тело, буранник отшвырнул его в угол, словно тряпичную куклу.

Неторопливо оглядев сторожку и не найдя в ней ничего примечательного, тварь вышла на улицу и гортанно заворчала, сообщая остальным что опасности больше нет. Трое буранников ответили утробным ревом, и, отряхнувшись от облепившего их снега, сбежали вниз по склону, к воде, замерев там в тени раскидистой ивы. Четвертый последовал их примеру, секунду спустя присоединившись к товарищам. Буранники ждали прихода поезда. И поезд не заставил себя долго ждать, следуя практически по расписанию…

Время от времени обмениваясь взглядами и низким гортанным ворчанием буранники равнодушно наблюдали за тем, как электричка, в последний момент все же попытавшись затормозить перед поврежденным мостом, но так и не сумев этого сделать, снося металлические переборки и увлекая за собой лавину обломков обрушилась вниз, на лед Бердского залива.

Земля вздрогнула и испуганно загудела, когда махина электропоезда, тащившая за собой десяток вагонов, сошла с рельс и стала бороздить их своим днищем. Мост, еще секунду назад казавшийся таким крепким и надежным, содрогнулся и, не сумев удержать поезд, будто бы раздвинул свои перекрытия, позволяя стальной змее упасть вниз, дабы сохранить хоть часть своего железобетонного тела.

Несколько металлических балок многотонными стрелами понеслись вниз и, пробив лед, ушли под воду, кое где выставив на поверхность свои торцы, словно бы указывая поезду на то, что глубина залива здесь не превышает четырех метров и нырять здесь все же не стоило бы.

Но поезд, потеряв контроль над собственным механическим телом, медленно заваливался вниз, увлекая за собой цепочку вагонов, будто бы и в самом деле собираясь нырнуть. Со звоном и скрежетом локомотив первым сорвался с моста, облегченно вздохнувшего всей своей конструкцией, и как-то совсем по-человечески, «солдатиком» нырнул в воду, проломив толщу льда столь же легко, как человек крошит ледовую корку на осенних лужах.