Александр Етоев - Симплегады

Коль промолчал.

-- Прямо дорога воспоминаний.-- Масленников ткнул пальцем в стекло.-- Вот здесь за водосточной трубой прятался Вовка Дежкин. Он целился в меня из пистолета. Стрелок он, помнится, был отменный. Я всегда после его стрельбы ходил в мокрой рубашке.

-- Ну, Володя,-- заговорил Коль,-- если сейчас в нас будут стрелять, то рубашка станет мокрой не от воды. В нашей игре из водяного пистолета не стреляют.

В тишине запела сирена. Световое пятно скользнуло впереди у близкого перекрестка и, зачерпнув из уличной темноты, пропало. Пропал и звук.

-- Нас берегут.

-- От себя.-- Коль уже поворачивал на перекресток.-- Теперь через Кошкин мост. Так будет спокойней.

* * *

-- Так им будет спокойней. А тебе, Виктор Алексеевич, так будет спокойней?

Кабину вертолета покачивало. Здесь, на высоте, город уже не дышал в лицо настоянным на духоте смрадом, и приоткрытая створка окна не грозила выговором по службе. Кондиционер работал исправно.

Сидевший на месте пилота молодой лейтенант Пасленов на вопрос Лежнева не ответил. Он коснулся регулятора громкости и прибавил звук. Открытый эфир ворвался в кабину патрульного вертолета, заглушая едва слышный голос двигателя и шелестящий свист воздуха над прозрачным овалом стекла.

Город внизу выгибался огромным панцирем и медленно расползался по сторонам. Машина двигалась плавно, кругами, то зависая на месте, то каплей падая с высоты. Резких бросков и хитрых воздушных фортелей, какими любят щегольнуть вертолетчики, Пасленов себе делать не позволял. Он был водитель серьезный, и машина его понимала.

Лежнев смотрел вниз, в черноту, словно пытаясь увидеть там, в одной из трещин на панцире черепахи, медленно движущуюся машину.

-- Хотелось бы все-таки знать, куда они собрались такой веселой компанией. А то -- Леночки, тапочки... Этот вечер дорожных воспоминаний, который они устроили, интересен, конечно, но...-Пасленов повернул голову к капитану.-- Николай Максимович, а может, вы у них спросите сами? Есть же связь.

"Еще одного шутника Бог послал,-- подумал Лежнев со вздохом.-Все шутят. Все Управление. И никогда не знаешь, который из шутников выкинет очередной номер."

Лейтенанту он отвечать не стал. У Пасленова есть дело -вертолет. Все, что ему положено знать, он знает. Минимум сведений об операции. Плюс кое-какие крохи для поддерживания контакта. Как-никак Пасленов его помощник, и с этим считаться надо.

Лежнев смотрел прямо перед собой на схему-экран, серебрящуюся в темноте кабины. Машина с беглецами пересекла Фонтанку.

"Сейчас повернут на набережную".-- Он схватился за портсигар, но удержался. Десять минут -- сигарета. Прошли только четыре. Надо слово держать.

Капитан проглотил горький комок и поднес к лицу микрофон:

-- Внимание! Район поиска ограничивается. Зайцеву и Крылову. Срочно снимайте людей с севера и северо-запада. Стягивайте группы в квадраты с пятого по девятый. Движение по маршрутам. "Аист", черт побери! "Аист", вы что -- оглохли? Почему за последние десять минут три раза ваши машины появились в пределах видимости объекта? Вы мне всю операцию провалите. Повторяю: нормальное патрулирование. Никакой перестраховки.

Он вложил микрофон в паз.

Пасленов усмехнулся.

-- Стараются ребята. Получили по жопе, теперь будут стараться. Николай Максимович, а что если эти, в машине, своими воспоминаниями просто водят нас за нос?

-- Возможно,-- ответил Лежнев и добавлять ничего не стал.

"В веселое дело он впутался -- помогать беглецам бежать. Впрочем, внешне, со стороны -- все нормально, заурядная операция, не из сложных, обычное скрытое сопровождение. Конечно, скрытым его трудно назвать. Олухи-оперы там, внизу, засвечиваются на каждом шагу. Его воля, он бы к черту послал всю эту легавую свору, которая ему, якобы, помогает. Но куда от них денешься? Не сказать в Управлении о действиях Масленникова и Николаева -- практически означало раскрыться. Да и невозможно такое скрыть. Слишком много свидетелей. Оставалось одно -включить операцию в план и стараться лично удерживать дураков от прыти. Во всяком случае в таком варианте есть явный плюс: все заняты делом, и никому в голову не придет -- ни Николаеву с Масленниковым, ни людям из Управления,-- что они работают друг на друга, а все вместе -- на него одного, Лежнева Николая Максимовича, пока еще капитана."

Десять минут прошло. Лежнев закурил сигарету.

"До начала эксперимента -- час. Они успевают. Только бы его люди не вылезли раньше времени и не наломали дров. Когда не надо, они почему-то делаются особенно ретивы. А так -- все нормально, все хорошо. Кроме..."