Галина Полынская - Анаис

– У нас здесь есть воины-гиганты, можно у них…

– Идемте.

Они спустились на нижние этажи прислуги. Отыскав помещение, где жили воины-гиганты, Анаис намеревалась постучать, но Алмон опередил ее, распахнув двери. Увидев офицера, воины вскочили, пряча за спинами бутылки с вином. Алмон молча разглядывал их, а воины от ужаса уменьшались в размерах, не зная, к чему готовиться. Когда же в мокром оборванце рядом с офицером, они узнали дочь Патриция, к ужасу добавилось недоумение.

– Одежду! Быстро! – скомандовал Алмон.

Ничего не понимая, войны принялись лихорадочно стаскивать с себя штаны и рубашки.

– Да не эту! Сухую, чистую одежду, а не ваш вонючий хлам!

Алмону немедленно выдали парадный комплект воина-гиганта. Полуволк отбросил в сторону причудливый шлем, оружие и украшения, захватив с собой лишь штаны, рубашку, сапоги, и, придерживая Анаис за плечо, вышел в коридор.

– Думаю, вы не увидите Патриция до позднего утра, быть может, даже до обеденного времени, – сказала Анаис. – Вы можете переночевать в любых гостевых покоях, а я пойду к себе.

– Вот уж нет. Я сдам вас с рук на руки.

– Но мне ведь тоже холодно! Мне тоже нужна сухая одежда!

– Не имею возражений. Показывайте, где ваши покои, я пойду с вами.

– Как хотите. – Анаис равнодушно пожала плечами и направилась к лестнице из золотистого мрамора.

Убедившись, что Патрицию не до нее, Терр-Розе постаралась незаметно выскользнуть из Залы. «Подходящий момент», – подумала она и почти бегом направилась к апартаментам Георга. Она собиралась раздобыть именно то, что надо ей, а не Дракуле.

Глядя в зеркало, Анаис пыталась расчесать все еще влажные, спутанные волосы. Она переоделась, но это не помогло согреться, ее так знобило, что даже руки дрожали. Из гостиного зала вышел полуволк в красно-золотой одежде воина-гиганта. Наряд все равно оказался мал, короток и тесен, а сапоги немилосердно жали. Алмон посмотрел на себя в зеркало и то, что там отразилось, окончательно испортило настроение.

– Тьфу! – сказал Алмон и пошел за креслом.

– Вы собираетесь сидеть здесь всю ночь? – спросила девушка, глядя, как он ставит кресло у дверей ее спальни.

– Я могу сидеть и дольше, если понадобится, – проворчал полуволк.

– Добрых снов, – пряча руку с Глазом Идола в складках платья, Анаис, скрылась в спальне.

– И вам того же! – донеслось вслед.

С утра пораньше Палач разыскал апартаменты Сократа. Желто-зеленого цвета толстяк с мокрой тряпицей на лбу лежал на кровати и смотрел в потолок. На полу у изголовья стояла большая чаша для мытья рук.

– Эй, Сократ, ты жив? – молодой человек зашел в спальню, на ходу завязывая потуже пояс халата.

– Не уверен… – еле выдавил он.

– Я так и подумал, что тебе плохо, поэтому винца принес.

Услышав это, толстяк позеленел всерьез и резко привстал, наклоняясь над чашей. Палач зажал рот обеими руками и бросился в ванную. Когда стихли все звуки, он осторожно вернулся обратно. Толстяк снова лежал в той же позе, уставившись неподвижным взором в потолок.

– Ты знаешь, старик, – откашлялся Палач, стараясь не смотреть в сторону чаши, – я это… просто, когда у кого-то начинается, то у меня тоже… я это… чувствительный к тошнотному вопросу…

– Что ты говоришь? – проскрежетал Сократ. – Чувствительный, да? Тогда тысяча извинений!..

И вновь за дело.

Когда утро растеклось по комнатам синеватым облачным маревом, полуволк решил разбудить девушку. Поднявшись из кресла, Алмон размял затекшие ноги и, приоткрыв дверь, заглянул в спальню Анаис. Съежившись в комочек, девушка казалась совсем маленькой на своей необъятной, покрытой серебряным покрывалом кровати. Волосы в беспорядке были разбросаны по многочисленным несмятым подушкам, и в этом светлом хаосе лихорадочным румянцем горело ее лицо. «Кажется, заболела», – подумал Алмон, решая – заходить внутрь или окликнуть ее с порога. Все-таки решил войти. Присев на корточки у кровати, полуволк тихонько позвал ее по имени. Дрогнули длинные полукружья ресниц, девушка приоткрыла глаза и с сонным недоумением взглянула на полуволка.

– Анаис, просыпайтесь, пора идти к Георгу.

Сон мгновенно исчез из ее глаз.

– Я подожду в холле.

Алмон вышел из спальни, притворив за собой двери. Анаис медленно поднялась, собираясь с силами, и принялась переодеваться. От слабости кружилась голова и очень хотелось пить. Разыскав в платяном шкафу небольшую шитую серебром сумочку, Анаис положила в неё Глаз Идола и пристегнула к поясу. Такие сумочки носили при себе почти все жительницы Дворца, держа в них духи или дурманные травы.