Скотт Вестерфельд: Движения ее глаз

— За стоимость этого шампанского можно было бы выкупить из кабалы одного из тех горняков, — мрачно проговорил Дариен.

— Думаешь, только одного? — спросил толстяк, с притворным огорчением разглядывая этикетку.

Собравшиеся опять рассмеялись, и лицо Дариена исказила новая гримаса страдания.

«Сейчас же! — мысленно взвизгнула Ратер. — Ненавижу этого жирдяя!»

ИскИн его тоже ненавидел.

Поиск последовательно включал процессоры ИскИна; развернутая информация библиотек полностью снесла астронавигационные расчеты, выполненные всего лишь несколько часов назад. Ничего. Исаак будет готов к отбытию недели спустя, а критическое положение беседы требовало немедленного вмешательства. Архив библиотек включал пьесы, романы, фильмы, интерактивные системы, накопившиеся за тысячелетия истории человечества. Чтобы быстро их просматривать, ИскИну требовалось огромное количество свободной памяти.

— Может быть, когда золотистые капли моего шампанского проплывут мимо какого-нибудь горняка, он подумает: «А ведь я мог бы потратить эти деньги», — мечтательно протянул толстяк. — Но, с другой стороны, если бы они были способны думать о деньгах, разве оказались бы по уши в долгах?

Эти слова с критической отметкой также были добавлены к поиску. В следующие миллисекунды появилась дюжина саркастических цитат, и ИскИн быстро выбрал одну из них.

— Всего лишь один класс…

—..думает о деньгах больше богачей, — повторила Ратер. Внезапно все замолчали и в полной тишине ждали продолжения.

— Это бедняки, — произнесла Ратер.

Дариен недоуменно глядел на нее, словно удивляясь тому, что Ратер оказалась такой бойкой. А она умолкла на секунду, проговаривая про себя конец цитаты.

— Бедные люди не могут думать ни о чем другом, кроме как о деньгах, — осторожно произнесла Ратер. — Это проклятие бедняка.

Дариен улыбнулся ей и — невозможно! — стал еще красивее…

— Или проклятие богача, если он, конечно же, не полный идиот, — добавил он.

На этот раз аплодисментов не последовало, но Ратер почти физически ощутила магическое колебание, вызванное украденной ИскИном цитатой. Древние слова удачно сочетались с необычной внешностью и акцентом Ратер, что так забавляли детей олигархов, которые, конечно же, не относились к ней серьезно.

Теперь собравшиеся глядели на астероидное кольцо и перешептывались, поскольку уже все заметили осторожное продвижение судна добытчиков.

Толстяк нахмурился: ему пришлось не по нраву изменившееся настроение гостиной. Отдернув в сторону яркие драгоценности, украшавшие гениталии, которые увидели все (в том числе и Ратер), он помочился прямо на пол.

— Тогда вот так. Переработанное шампанское! — возвестил он, ожидая смеха и аплодисментов.

Но в ответ на свою выходку он услышал лишь вздохи. Все отвернулись от него и ледяных шариков мочи, устремившихся в пустоту.

— Откуда это? — шепнула Ратер.

— Мистер Уайльд.

— Опять? Он классный.

— Пожалуй, стоит переместить его в верхнюю строку списка цитируемых.

— Может, почитаем сегодня вечером еще немножко «Веер леди Уиндермир»? — шепнула она в пенящийся фужер для шампанского.

Прежде Ратер никогда не пользовалась библиотекой, хоть и умела читать. Но за первую же неделю, проведенную на кольце, девушка не раз выходила из затруднительных положений с помощью цитат, подобранных ИскИном. Она предавалась мечтам о старинных словах, нашептанных ей на ухо всезнающим советчиком, точно ментор внезапно превратился в древнее-предревнее и невероятно мудрое существо. Библиотека оказалась гораздо больше, чем Ратер могла предположить. Девушка представляла безбрежный океан слов, наполненный удивительными течениями. Слова кружились в водоворотах тщательно продуманных танцев — воплощений всевозможных точек зрения, всех мыслимых возражений и невообразимо увлекательных ситуаций…

Поздно ночью Ратер и ИскИн взялись за чтение. Вместе они блуждали по бескрайним языковым землям, в качестве ориентиров используя остроумные замечания и сведения, которые почерпнули за день.

ИскИн еще шире развернул педагогическое программное обеспечение, чтобы воспроизводить аннотации, конспекты и переводы. Ратер чувствовала, как новые слова поселяются в ней, превращаются в часть ее самой.

Вскоре она стала любимицей на астероидном кольце. Экзотическая красота Ратер и ее необычный юмор собрали вокруг нее целый сонм поклонников, и в итоге Исаак решил улететь оттуда на неделю раньше запланированного срока. Он не на шутку обеспокоился странными новоявленными способностями Ратер, привлекавшими к ней снобов, которые раньше считали излишней честью одарить Исаака-торговца даже взглядом.