Игорь Байкалов - Тень Земли

– Алекс, что случилось?

– На нас напали. В тебя попали дротиком со снотворным.

Она опустила голову. Спасение было так близко! Казалось, до него можно рукой дотянуться. Протянуть руку и вот он – наш мир…

– И что же мы будем делать?

– Выбираться,– как можно спокойнее ответил Саша, чтобы внушить надежду. Но зачем, если шансов выскочить из этой ловушки нет?

– Вы хотите напасть на них, когда они откроют дверь?

– По возможности.

– Я могу помочь?

– Нет…

Кейт окинула взглядом дальние углы, где находились три дикаря и девочка, которая заплаканными глазками смотрела на девушку, и снова повернулась к нему.

– Алекс, а может не надо?

– Что?

– Может, обойдётся, а?

Саша взглянул в полные тревоги глаза и вспомнил слова Андрея: «Ещё немного и она просто не выдержит». Похоже, это было действительно так, но он не мог сдаться. Что будет с ним? С остальными? С Кейт? Чего можно ожидать от аборигенов? Саша догадывался, что ничего хорошего в этом случае не ждёт, как и в случае, если их убьют, а Кейт останется одна в этом диком и жестоком мире. Они рискуют своими жизнями, но вправе ли рисковать чужой?

– Мы подумаем.

Она тяжело вздохнула и повернулась к девочке.

– Подойди сюда. Иди, иди, не бойся.

Девочка неуверенно подошла к ней.

– Садись,– мягко попросила Кейт и обратилась к Саше:– Вы говорили с ними?

– Есть одна заминка: они не понимали нас. Сейчас мы с ними переговорим,– он приподнялся и сказал.– Не волнуйся, всё будет хорошо.

– Да, конечно,– ответила она, но сама не верила в сказанное.

Он ушёл, а маленькая девочка осталась.

«Бедный ребёнок, взрослым тяжело, а ей-то в двойне».

– Как тебя зовут, девочка?..

Кейт разговаривала с ребёнком, пытаясь её успокоить, а Саша думал над вопросом: как оказалось так, что почти все события, произошедшие в этом мире, были против них. Как будто он, этот мир, не хотел отпускать своих пленников. Александр отбросил эту мысль как заведомо бредовую, понимая, что сейчас гораздо важнее вопрос: что с ними будет.

Повозка с пленниками по-прежнему двигалась прочь от капли гипердвигателя, туда, дальше в неизвестность, и им было невдомёк, что вся цепь случайных событий действительно произошла не случайно.

Повозка медленно вкатилась в ворота. Сквозь решётку можно было видеть, как аборигены, которые шли за ней, останавливаются. Очевидно, они устали, но на смену им выходили другие, человек пятнадцать или больше, вооружённые мечами и пистолетами. Для защиты тела они использовали кожаный панцирь с металлическими полосами. Едва появившаяся надежда угасла. В этот момент Соколов принял казавшееся единственным возможным решение: взмахом руки отменил боевую готовность. Такой толпой им не справиться. Саша был готов рисковать, а не заниматься самоубийством. И всё же это походило на сделку с совестью: он говорил «пас» судьбе и не знал, можно ли для того, чтобы сделать большее, наступить на горло собственной песне, сколь бы больно это не было.

«Надеюсь, я смогу простить себя когда-нибудь»,– подумал он.

Тем временем повозка ползла по каменной дороге, со всех сторон которой свисали ветви деревьев, и всё время то подпрыгивала на колдобинах, то проваливалась в ямки. Она въехала на небольшую площадку и, последний раз скрипнув, остановилась. Мохнатые животные, напоминающие смесь лошадей и зубра, фыркнули.

Открывать никто не торопился. Лишь через минуту подошёл крепкий детина с хорошо вооружённым сопровождением из двенадцати человек и открыл клетку.

– Выходить!– рявкнул он.

Выпускали по одному, умело, не подходя очень близко, чтобы пленник не смог напасть, но и не очень далеко, чтобы не позволить бежать.

Саша спрыгнул третьим и огляделся. Прямо перед ним возвышался белокаменный двухэтажный дворец или усадьба. В её сторону уходила резная каменная лестница, у которой дежурили две статуи неизвестных животных, похожих на львов с густой шерстью. Пространство за границей небольшой площадки было заполнено деревьями так плотно, что между ними не пробивался ни один лучик, а кроны зонтиками свисали над серой дорогой с обеих сторон.

Их сразу разделили: Кейт и девочку в одну сторону, мужчин – в другую.

Охрана выстроилась напротив и чего-то ждала, но так продолжалось недолго. Вскоре подошёл человек в грубой тунике с ярко выраженным кретинизмом на лице, ко всему этому некий колорит дополнял хлыст на ярко-красном поясе, больше похожий на затерзанный до полусмерти шарф. В противовес шерстяным кустам на груди его голова сверкала лысиной, а форма обнажённого черепа напоминала яйцо.