Уолтер Уильямс - День инкарнации

— Доктор Сэм, — сказала я, — я должна спасти Дженис. «Триумф надежды над опытом».

— Только надежда у нас и есть, — произнесла я, а потом задумалась. — А может, еще и немного опыта.

День моей инкарнации прошел хорошо. Мы спустились на планирующих летательных аппаратах, как и тогда, в первый раз, на Титане, но на этот раз я обратилась в наземное управление с просьбой позволить моим друзьям приземляться, где им заблагорассудится. Благодаря этому мы смогли осмотреть Великого Будду; это был стройный мужчина, сидевший, скрестив ноги, с глубокомысленной улыбкой; на голове у него были шишечки-рукоятки. Высота фигуры — два с половиной километра, и вся она наполнена массивно-параллельными квантовыми процессорами, работающими с огромным количеством данных и обдумывающими разного рода глубокие понятия, как и подобает искусственному интеллекту такого масштаба, и повторяющими миллионы сутр, священных буддийских текстов, и все это — со скоростью света.

Он ежедневно смещается на два-три сантиметра и через много тысячелетий погрузится в пролив у оконечности полуострова Кра.

Рассмотрев безмятежный лик Будды со всех сторон, мы взлетели и многие километры неслись над ярко-зелеными джунглями, а затем приземлились на пляже. Собственно, то, что мы все приземлились именно на пляже, несколько меня удивило. А потом мы изо всех сил старались научиться серфингу — и, сразу замечу, симуляторы серфинга совершенно не соответствуют действительности. Удерживаться на доске мне удавалось не дольше двадцати секунд.

Меня поражало множество ощущений, нахлынувших на меня со всех сторон. Легкий ветерок, щекотавший мою кожу, запахи моря, растений, угля, на котором готовился наш банкет. Горячий песок под босыми ступнями. Соленый вкус океана на губах. Жжение там, где коснулись моих рук и ног маленькие медузы, запах йода от водоросли, запутавшейся у меня в волосах.

В смысле, я и понятия не имела. Программы-симуляторы совершенно не передают того, что чувствуешь на Земле.

А ведь это была только часть Земли, крошечная доля тех сред, которые там имеются. Мне кажется, что я убедила многих членов нашего отряда поскорее накопить денег, найти работу на Земле и перебраться туда.

После купания и игр на пляже мы отправились на ужин в честь моего Дня инкарнации. Продукты вызывали слишком сильные ощущения, так что много съесть я не могла. Если мне предстоит есть земную пищу, то придется начинать с чего-нибудь намного более пресного по вкусу.

А во главе стола сидело мое тело, тело девочки с каштановыми волосами, и она смотрела на всех членов Отряда Славной Судьбы, поднимавших в мою честь бокалы с тропическими напитками, украшенные зонтиками.

У меня выступили слезы на глазах, и они оказались намного более влажными и горячими, чем слезы в симуляциях. Почему-то от этого я расплакалась еще больше.

Мои родители прибыли на ужин, ведь у них впервые появилась возможность по-настоящему обнять меня, то есть сделать это в реальной действительности, а не в симуляции. Они загрузились в тела, совсем не напоминавшие кводбоды с четырьмя руками, которыми родители пользовались дома, на Церере, но это не имело значения. Обняв их, я снова расплакалась.

Утерев слезы, мы надели костюмы для подводного плавания и отправились вокруг рифа, и это было потрясающе. Я и не представляла, что увижу столько цветов, форм и фактур, — и не могла вообразить, как передать это в произведении искусства.

«Произведение искусства, которое воплощает все, не выбирая ничего, есть не искусство, а лишь монотонное изложение».

Bay. Вы правы. Благодарю, доктор Сэм.

После плавания вокруг рифа мы посетили одно из подводных поселений, обитатели которого приспособились дышать под водой. Трудность состояла в том, что нам пришлось оставаться в костюмах для подводного плавания, кроме того, никто из нас не владел языком жестов, используемым в жидких средах, а именно так там предпочитали общаться.

Потом мы выбрались из океана, обсохли и еще раз напоследок обнялись перед тем, как нас загрузили в наши нормальные места обитания. Я обняла Дженис посильнее и прошептала ей на ухо:

— Береги себя.

— Кто, я? — ухмыльнулась она.

А потом там осталось только маленькое тело девочки с каштановыми волосами, и со стороны оно казалось очень одиноким; все остальные подключили электроды и перенеслись обратно, в свои привычные и очень далекие миры.

Как только я прибыла на Цереру, я включила свою аватару в квартире родителей. Они посмотрели на меня, как на привидение.