Анатолий Днепров: НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 2

— Господин полковник, докладывает комендант Зондерштадта.

— Так, так, — сказал Семвол, быстро подходя к столу.

— Названные вами люди: Хейнс, Родштейн и Мюллер у нас в комендатуре.

— Хорошо! Чудесно! — воскликнул Семвол. — А доктор Роберто?

— Его нет. Мюллер утверждает, что он был убит во время взрыва фугасной бомбы. Он говорит, нашей бомбой, полковник.

— Убит? — громко переспросил Семвол.

— Мюллер говорит — убит.

— Гм-м-м, — промычал Семвол, теребя подбородок. — С этими людьми что-нибудь есть: книги, чертежи, записи?

— Нет, ничего. Они говорят, все погибло при бомбежке.

— Хорошо, Инзер. Организуйте для них транспорт и высылайте ко мне. Под охраной.

— Может быть, покормить и оказать кое-какую помощь? Мюллер ранен.

— Нет, не надо. Это будет сделано здесь.

«Человеку не нужно давать опомниться. Пусть он голоден, раздет, болен или ранен. Никакого сострадания. Только тогда победа будет полной», — вспомнил полковник Семвол слова одного из своих наставников в военной академии.

Автомобиль с учеными прибыл не вечером, как предполагал полковник Семвол, а поздно ночью. Он уже спал, когда к нему в спальню постучал адъютант и спросил, что делать с приехавшими.

В это время три человека с серыми измученными лицами, в грязной истрепанной одежде, еле волоча ноги от усталости, голода и боли, вошли в огромный пустой зал в сопровождении двух солдат.

Человек с рукой, перевязанной грязной тряпкой, подошел к широкой лестнице, ведущей на верхний этаж, и опустился на ступеньку. К нему присоединились и остальные. Они сидели молча, не глядя друг на друга, не двигаясь. Солдаты также застыли в противоположном конце зала, уподобившись каменным рыцарям.

Через несколько минут тишина была нарушена, и под самым потолком зала эхо повторило несколько раз:

— Господин Хейнс, прошу вас войти!

Сидевшие на ступеньках люди встрепенулись. Они быстро обменялись словами, и от них отделился среднего роста человек в сером порванном костюме. Он торопливо подошел к двери и обеими руками поправил взъерошенные волосы.

— Прошу вас сюда, — мягко предложил адъютант.

Войдя в кабинет, Хейнс крепко зажмурил глаза. Не потому, что комната была слишком ярко освещена и его глаза, привыкшие за последние месяцы к темноте подвалов, бомбоубежищ и траншей, были ослеплены светом двух электрических ламп, заключенных в бледно-розовые абажуры. Нет, не поэтому! Хейнс просто не мог поверить, что среди руин и пепелищ, среди всего того, что военные люди привыкли называть «зоной пустыни», в каком-то старом, пахнущем мертвечиной и тлением замке может быть такой уголок… Он открыл глаза и растерянно посмотрел на человека за письменным столом.

— Входите, входите, господин Хейнс, — подбадривающе сказал Семвол.

— Простите, господин э… но мои ботинки…

— О, это ерунда, дорогой мой, — произнес полковник. С этими словами он быстро встал из-за стола, подошел к Хейнсу, взял его за руку и подвел к креслу.

Хейнс, совершенно растерянный, примостился на уголке, судорожно сжимая борта своего пиджака.

Семвол не сразу приступил к допросу. Он долго и пристально изучал его лицо, фигуру и бегающие, боящиеся света бледно-голубые глаза. Он наблюдал за застывшей на лице Хейнса не то виноватой, не то растерянной улыбкой.

— Как вы себя чувствуете, господин Хейнс? — наконец спросил полковник.

— О, превосходно, превосходно, господин э…

— Жорж, — подсказал полковник.

— Да, благодарю вас, господин Жорж. Я никогда не думал, что сейчас где-нибудь может быть это… — Он сделал широкий жест рукой.

— Это? — небрежно спросил Семвол. — На это, дорогой Хейнс, имеет право любой цивилизованный человек, и особенно люди, которые создали все. Я имею в виду ученых.

На слове «все» Семвол сделал многозначительное ударение.

Доктор Хейнс поморщил лоб и произнес сухо:

— Вы шутите, господин Жорж. Мы знаем, на что сейчас имеем право…

— Доктор Хейнс! — воскликнул Семвол. — Неужели вы серьезно думаете, что мы собираемся мстить вам, ученым, за причиненные нам страдания? Разве вы виноваты в том, что плодами вашего труда воспользовались варвары, случайно оказавшиеся у власти? Неужели вы думаете, что и мы такие же варвары, которые будут слепо мстить людям, обогащающим человеческую культуру и цивилизацию? Если вы так думаете, то вы глубоко нас оскорбляете.

Хейнс растерялся. Он заерзал на стуле, заволновался, заговорил срывающимся голосом: