Боб Шоу - Bob Shaw

Взгляд Дардаша вернулся к фигуре всадницы впереди процессии.

– А где ты взял женщину?

– Нирринин – дочь моего двоюродного брата. – Уртарра удовлетворенно хихикнул. – Мне повезло, что она так ответственно подошла к заданию, которое я ей поручил. Прислать ее к тебе сегодня ночью?

– В этом нет необходимости, – ответил Дардаш, не подавая виду, что уязвлен предложением астролога. – Она придет ко мне по собственному желанию.

Они двигались по раскаленной равнине – точно в самом центре неясной полусферы ослепительного сияния – до тех пор, пока с заходом солнца горизонт вновь не обрел прежнюю отчетливость, а окружающий мир не возродился к жизни. Не дожидаясь, когда окончательно стемнеет, путешественники разбили лагерь – величественный квадратный шатер для Уртарры и скромные конические палатки для остальных – и разожгли костры. Нирринин принялась готовить ужин для Уртарры и Дардаша, а охранники занялись своими делами. Маг расположился поближе к девушке и поместил ее в орбиту своей личной силы, действующей неторопливо, но верно.

– Когда мы встретились нынче утром, – начал он, – я был совершенно уверен, что ты принцесса.

– А я совершенно уверена, что ты льстец, – парировала Нирринин, не отрываясь от приготовления еды.

– Я никогда не пользуюсь лестью.

– Значит, она проявляется в том, что ты ее отрицаешь.

– Очень хорошо, – рассмеявшись, сказал Дардаш, и его желание возросло от того, что женщина, склонившаяся над огнем, оказалась всесторонней личностью, а не просто куском недолговечной плоти. – Вчера, когда я следил за твоим купанием, я понял…

– Вчера? – Глаза ее сверкнули в сумерках, словно две луны.

– Да. Не забывай, что я не только математик, но и маг. Используя свои чары, я долго стоял, незримый, рядом с тобой и понял, что мы созданы друг для друга. Как меч и ножны.

– Меч! Теперь ты решил польстить себе?

– Есть лишь один способ проверить, – небрежно бросил Дардаш.

Много позже они лежали рядом в темноте – довольная Нирринин спала в его объятиях, а он с торжеством осознавал, что ум его снова обрел свою былую ясность.

И Дардаш начал обдумывать способы убийства короля.

Город Бхитсала раскинулся вокруг полукруглой бухты – отличной стоянки для торговых кораблей. Его защищала гряда невысоких холмов, которая, соединяясь с береговой линией на южной оконечности бухты, образовывала возвышение из утесов, где располагался дворец королей Колданы – обширное сооружение со множеством зданий, чьи колоннады красовались под толстым слоем золота вплоть до того момента, когда Маркурадес вступил на трон. Одним из первых деяний молодого короля стал приказ ободрать золото с колонн и распределить его между простыми людьми. Несмотря на это, белая мраморная плоть колонн сияла все так же ярко, а на закате отражала солнечные лучи – словно в знак того, что сами боги позолотили дворец Маркурадеса, приветствуя щедрость короля.

Дардашу казалось, что он физически ощущает всеобщее обожание, окутывающее правителя, когда тот проезжает по городу, и для мага оно являлось источником опасности. Задача, за которую он взялся, должна быть решена с предельной осмотрительностью. Дардаш уже понял, что о явном убийстве не может быть и речи, но даже естественным образом протекающая болезнь сразу вызвала бы массу подозрений, а мага – предполагаемого изготовителя странных снадобий и приворотных зелий – обвинили бы в отравительстве. Самое главное, говорил себе Дардаш, смерть Маркурадеса должна произойти на глазах у как можно большего количества людей, да так, чтобы она выглядела как несчастный случай или – еще лучше – как неотвратимый удар судьбы. Беда лишь в том, что божественные действия очень трудно симулировать.

– Я приготовил для тебя комнату в моих собственных покоях во дворце, – сказал Уртарра, когда они миновали раскаленный полуденным солнцем город и начали подниматься к королевской резиденции. – Ты сможешь отдохнуть и подкрепиться.

– Это хорошо, – ответил Дардаш, – но сначала я хотел бы принять ванну, и чтобы Нирринин размяла меня и умастила благовониями – я начинаю смердеть сильнее, чем эта проклятая лошадь.

– Я собирался отправить Нирринин обратно к отцу.

– Нет! Я хочу, чтобы она осталась со мной.

– Во дворце много женщин. – Уртарра подъехал поближе и понизил голос: – Не очень-то мудро в такое время делить ложе с той, что проявляет к тебе особый интерес.

Дардаш сразу же понял, что Уртарра дает ему добрый совет, но мысль о том, чтобы расстаться с Нирринин, которая творила свою собственную магию в сладостные ночные часы, – эта мысль отозвалась в его сердце непривычной болью.