Карл Шрёдер - Вентус

Надеясь, что казнят не старого мародера, генерал ускорил шаг, не забывая кивать и здороваться на ходу со своими людьми.

Когда он подошел поближе, виселица скрылась из виду за палатками. Лавин пошел еще быстрее, но на границе лагеря ему пришлось остановиться.

- Да? - нетерпеливо спросил генерал подбежавшего главного механика.

Тот был косолапый и взлохмаченный, шлем торчал у него на голове, словно какая-то металлическая птица. Механик отвесил неуклюжий поклон и показал в сторону пушек.

- Господин, ночью кто-то продырявил бочки с водой! Она вся вытекла!.. Нам нечем заправлять паровые пушки!

- Саботаж? - прошипел Лавин. - Ты на это намекаешь? Механик отступил назад.

- Да. Да, саботаж. Что делать?

- А наш рацион цел?

- Вы имеете в виду питьевую воду? - изумился механик. Лавин кивнул.

- Она осталась?

- Не знаю… Это не мое хозяйство…

- Выясните. Используем ее для пушек, если придется. Через час доложите мне - и немедленно поставьте в известность Хести. А теперь извините, я спешу.

Он обогнул палатки как раз в то время, когда тело снимали с виселицы. Двое солдат подняли тело и отнесли к небольшой кучке сваленных неподалеку трупов.

На шею Энея уже надели веревку. Второй конец, идущий кверху, был привязан к усталой лошади. Чтобы повесить Энея, оставалось только заставить лошадь пройти несколько метров.

Глаза у вора были закрыты. Казалось, он молился. Но он ни о чем не просил и стоял сам, без поддержки, хотя и шатаясь.

Лавина разозлило сообщение о саботаже. Если паровые пушки выйдут из строя, погибнет масса людей. Генерал чуть было не развернулся и не. ушел обратно в свою палатку. Но может быть (чем черт не шутит), этот мародер сумеет предотвратить лишние потери?

И тем не менее Лавин подождал, пока лошадь не сделала пару шагов. Ему хотелось посмотреть: а вдруг вор сломается?

Веревка на горле Энея натянулась, однако мародер не стал сопротивляться, когда она потащила его наверх.

- Стойте! Освободите его!

Лавин подошел к виселице. Удивленные солдаты перерезали веревку, привязанную к конской упряжи. Эней упал на землю, судорожно глотая воздух. Его поставили на ноги. Он закашлялся и уставился на Лавина здоровым глазом.

- Ты будешь жить, - сказал ему Лавин, - если расскажешь мне, что знаешь, и если я сочту твои сведения полезными.

Ноги у Энея подкосились.

- Идет! - прохрипел он и лишился чувств.

Экипаж ехал по пыльной дороге на юг вот уже несколько дней, однообразных и скучных. Каландрия Мэй изучила за это время все складки и неровности сидений, как свои пять пальцев. Ее тело приноровилось к ним - именно оно к ним, а не наоборот. Примитивные рессоры не смягчали ухабов; каждый толчок и скрип колес мучительно отзывались в позвоночнике и гудящей голове. Кроме того, повозка тащилась жутко медленно и часто останавливались у почтовых станций, где меняли лошадей.

И тем не менее лучшего они себе позволить не могли - кончились деньги. По крайней мере дорога уж точно доведет до Япсии, где, возможно, удастся найти более быстрый вид транспорта. В стране царил хаос, так что на парочку ворованных коней никто не обратит особого внимания.

- Ну и ну! Ты сама осторожность! - сказал Аксель, когда Каландрия изложила ему свой план. - А как же твое намерение «расшибиться в лепешку, но найти Армигера любой ценой»?

Каландрия пожала плечами:

- Какой смысл? У нас нет сейчас оружия, способного его уничтожить. Мы можем лишь наблюдать за ним, пока не свяжемся с каким-нибудь пролетающим мимо кораблем. Тогда и нанесем удар.

Последние достоверные данные об Армигере свидетельствовали о том, что он направляется к королеве Гала, которая либо погибла, либо все еще сидела в осажденном замке. Слухи о ней ходили разные. В любом случае Армигер скорее всего изменил свои намерения, поскольку королева была обречена. Аксель с Каландрией тряслись в этом экипаже лишь потому, что королева была их единственной зацепкой. Хотя спешить уже вроде и не нужно.

Аксель приходил в себя - когда ситуация не требовала от него активных действий, просто сворачивался в клубок и превращался в мертвый груз. А у Каландрии не осталось сил, чтобы вывести его из летаргии.

В один совершенно не примечательный вечер, когда они по обыкновению катили по ухабистой колее, встроенный в мозг Каландрии компьютер вдруг без предупреждения заявил: «Примите сообщение!» Она резко выпрямилась и воскликнула:

- Слава богам!

Сидевшие напротив трое пассажиров не подняли головы; все они сонно посапывали. Впрочем, даже если бы они не спали, вряд ли услышали бы восклицание Каландрии, заглушённое стуком колес.