Дмитрий Федорцев - Последнее задание

Погода, как, впрочем, в течение всего плавания, стояла великолепная. Обычно штормовой Атлантический океан казался на удивление кротким и ласковым. Нежно-бирюзовое небо, совсем по-весеннему припекавшее солнце все как нельзя более поднимало настроение и располагало к приятному общению.

Мы с Мэри, встретившись, как договорились, сразу после завтрака, рассеянно бродили по палубам, разглядывая окружавшую нас пеструю многоязыкую толпу и оживленно болтая о разном - от всяких пустяков до основных вопросов философии. Это сочетание в Мэри детской наивности с поразительной живостью ума, искрометного веселья с мимолетными приливами грусти, умиляло и восхищало меня до глубины души. Общаться с ней было просто и легко.

Я взахлеб вещал ей что-то о дальних странах, не забывая делать поправки на ее время. С воображением у меня, по счастью, все в порядке, а сегодня я был явно "в ударе", импровизируя самые невероятные истории, смешные и страшные... Она рассказывала о себе, и когда склянки пробили к обеду, я знал о ее немудрящей жизни почти все.

Родилась Мэри, действительно, немногим более двадцати лет назад - в мае 1891-го, в Портсмуте, в семье офицера военно-медицинской службы доблестной армии Ее Величества королевы Виктории. Отец Мэри, Чарлз Кроуфорд не был заурядным солдафоном. В свободное от службы время он всецело отдавался своему хобби - он был заядлым антикваром и библиофилом, и даже владел небольшой лавкой соответствующего содержания. В этой-то лавчонке, среди тяжелых кип старинных фолиантов и всяких диковинок, собранных из всех уголков империи "где никогда не заходит солнце", и прошло детство Мэри, навек привив ей любовь к книгам, разбудив фантазию и жадное стремление познавать этот огромный и удивительный мир вокруг. Мэри была поздним, единственным ребенком в семье, и игр со сверстниками она почти не знала.

После смерти матери в отсутствие отца за дочерью и хозяйством приглядывала бабушка и, пока офицерское жалованье это позволяло, прислуга.

Потом, разразившаяся англо-бурская война забросила отца в Южную Африку. Начало войны сложилось для Британии неудачно. Бурам сочувствовал и помогал, чем мог, практически весь тогдашний цивилизованный мир, снабжая всем необходимым, включая новейшее оружие, вроде пулеметов "Максим" и тяжелых Крупповских пушек. И вскоре капитан Кроуфорд очутился в числе 12-ти тысяч англичан в осажденном городе Ледисмите. В один из последних дней предпоследнего года XIX-го века, очередной фугас, выпущенный из бурского "Длинного Тома", разорвался в пяти шагах от капитана... Месиво крови, костей и осколков, раздробленная правая нога и сильнейшая контузия.

Оперировал его единственныйй гарнизонный хирург Давид Брюс впоследствии знаменитый врач, прославившийся борьбой с мухой цеце и сонной болезнью. Отец чудом выжил, однако ногу спасти не удалось, и после снятия осады 27 февраля 1900 года, он, естественно, выйдя в отставку, вернулся в Англию. Как инвалиду войны, ему определили приличную пенсию, и вернувшись на родину, он первым делом устроил подросшую дочь в один из лучших частных пансионов для благородных девиц в предместье Лондона Рединге, где она и воспитывалась до 18-ти лет.

От жизни в пансионе у Мэри остались не самые приятные воспоминания. Ханжеская пуританская мораль, сплетни и жесткая дисциплина - против всего этого, исподволь, бунтовали ее живой ум и страстная, увлекающаяся натура. Радовало лишь то, что здесь у нее появились первые подруги и друзья, хотя, начет последних надзор был весьма строг.

Приезды же в отчий дом, на побывку, радовали ее все меньше - отец, как и многие стареющие мужчины во все времена, считая жизнь конченой, и начисто позабыв о прежних своих увлечениях, все чаще искал утешения на дне бутылки.

"Кому нужен старый старый больной калека, к тому же контуженный?" примерно так он говорил всякий раз, когда дочь, застав его в обществе склянки виски, со свойственной ей горячностью пыталась провести с ним душеспасительную беседу.

А здоровье его, и впрямь, таяло на глазах, стремительно ведя к фатальному исходу, и в одну из душных июльских ночей 1909 года, под монотонную песню сверчка, бывший бравый капитан Чарлз Кроуфорд ушел из жизни Мэри навсегда. Ему не было еще и пятидесяти... Через год, переживя сына, скончалась и бабушка.

Оставшись совсем одна, Мэри какое-то время перебивалась более чем скромными доходами от отцовской лавки, упорно отвергая настойчивых ухажеров всего квартала - молодых, и не очень, холостых, и женатых. Вообще, после смерти родных, ее лавка стала весьма популярной в округе, вот только увы, не в сфере бизнеса...