П Джунковский: В глубь веков [Таинственные приключения европейцев сто тысяч лет тому назад. В дали времен. Том III]

— Помните, господа, что, уйдя отсюда, мы уже вряд ли сумеем когда-нибудь снова попасть в эти же самые места, — заметил было профессор.

— Тем лучше! Я против этого решительно ничего не имею, — воскликнул Иоганн.

— Да, да, Бруно, — пора кончать, говори, что нам надо делать с этими зернами, — добавил в свою очередь и Ганс, тоже, видимо, не совсем спокойный по поводу благополучного возвращения их к современности.

Профессор попытался еще раз отдалить немного минуту отъезда.

— Послушайте, господа, я, конечно, не стану противиться общему желанию, хотя по существу и не разделяю мнения…

— Вот это с вашей стороны очень великодушно, господин профессор, не противиться общему нашему желанию, — довольно бесцеремонно прервал его нетерпеливый Иоганн. — Итак, Бруно, — скажите же, что мы должны делать с этими спасительными зернышками!

— О, дело это довольно просто. Их нужно просто положить на язык и проглотить, — вот и все. Однако, на всякий случай, советую делать это всем в одно время. Ну, господа… Раз… два… три!

Повинуясь этой команде, все разом проглотили свои зерна и молча глядели друг на друга в ожидании того действия, которое должно было последовать за этим приемом. И результат не замедлил обнаружиться в самом непродолжительном времени. Не прошло и минуты, как в ушах у них зазвенело, перед глазами поплыли яркие разноцветные пятна, голова закружилась, а по всему телу разлилась приятная теплота. Силы, видимо, покидали их.

Прошла еще минута-другая и все четверо, как подкошенные, повалились на мягкий песок и в тот же миг потеряли сознание.

аннее утро, едва брезжит. В пещере еще темно, но все же, приглядевшись, уже можно различить четыре человеческих фигуры, неподвижно распростертые на песке вокруг большого плоского камня. Это — дядя Карл и его спутники. В глубоком полумраке их смуглые тела, прикрытые полуизорванной одеждой, кажутся безжизненными. Но вот один из них шевелится, меняет позу и просыпается. Это Ганс. Он приподымается, проводит рукою по лбу, как человек, старающийся собраться с мыслями, и вдруг вскакивает, очевидно, припомнив все, что с ними произошло. С беспокойством оглядывает он себя и товарищей и в недоумении останавливается посреди пещеры.

— Неужели же спасительные крупинки не подействовали? — шепчет он и при одной мысли об этом дрожь пробегает по всему его телу. Ганс настолько привык уже к природе, что в том полумраке, который теперь окружает его, он безошибочно узнает утро.

— Значит, мы проспали, по крайней мере, двенадцать часов, — размышляет он. — Однако не худо взглянуть, что творится вне пещеры, — подумал он и, не будя своих друзей, вышел на площадку. Но едва лишь сделал он два-три шага, как вдруг почувствовал, что нога его опускается во что-то теплое и мягкое. Наклонившись, он, к удивлению своему, замечает остатки костра, в котором кое-где виднеются еще тлеющие угольки.

— Что за история такая, — размышляет он, — ведь вчера мы и не думали разводить костер, откуда же взялся он сегодня?

Но удивление его возросло еще больше, когда, шагах в десяти от себя, он вдруг услышал знакомое фырканье коня. Подняв голову, Ганс, к величайшей своей радости, увидел перед собой ту самую бурую лошадку, которая две недели тому назад принесла на своей спине ко входу в эту самую пещеру дядю Карла; а вот и остальные кони мирно пощипывают траву, бродя по лужайке; вот и вьюки лежат в том же порядке, в каком были оставлены нашими друзьями, а подле них мирно похрапывает их проводник, подложив под голову одно из седел.

Недоумевающий, но радостный Ганс опрометью бросился назад в пещеру и принялся неистово будить своих спутников.

— Вставайте-ка, господа, вставайте же скорее! Позвольте вас поздравить с счастливым возвращением.

Спутники его, привыкшие уже к чуткому сну, вскочили разом. Ганс в двух словах объяснил им, в чем дело, и теперь все четверо молча и в недоумении глядели друг на друга.

Иоганн, по-видимому, первым пришел в себя. Он кинулся к тому углу, где у него помещалась его кухня и через минуту радостно объявил, что там все осталось совершенно в том же положении, в котором было оставлено ими перед выходом в минувшую экспедицию.

— Вот это-то меня и смущает, — в раздумье заявил профессор Курц. — Неужели же наш проводник, который тогда исчез так таинственно, потом вдруг вернулся и, не найдя нас, спокойно ожидал нашего возвращения в течение целого полумесяца и притом не только не прикоснулся ни к одной из наших вещей, но даже не брал и съестных припасов!