П Джунковский - В глубь веков [Таинственные приключения европейцев сто тысяч лет тому назад. В дали времен. Том III]

— Не забыли ли вы, господин профессор, чего-нибудь из вашего костюма? — заботливо осведомился Иоганн, сразу входя в свои обязанности.

— Ах, Боже мой! — воскликнул на это ученый, ударяя себя по лбу. — Ведь я забыл на том берегу…

— Забыли на том берегу? — прервал его в неописанном изумлении Иоганн. — Да что же вы умудрились забыть-то там? Помилосердствуйте, вспомните, с чем мы пришли туда!

— Что я там забыл? Вы думаете, несчастный, что мне нечего было там забыть! Так знайте же, что все эти дни я неустанно трудился над измерением лицевого угла у местных жителей, что мне и удалось сделать при помощи тоненьких веточек. А теперь оказывается, что я забыл все эти снимки на том берегу.

— Ну, если дело идет только о тоненьких веточках, то тут, пожалуй, нет еще большой беды.

Нет никакого сомнения, что между дядей Карлом и Иоганном закипела бы по этому поводу жаркая словесная битва, если бы Ганс не предупредил бы ее в самом начале.

— Господа, я прошу вас отложить все ваши объяснения в этом роде до нашего возвращения в Мадрас; помните, что мы далеко еще не достигли нашей пещеры и что до нее остается, по крайней мере, целый час ходьбы по девственному лесу; ну, а вы знаете теперь по опыту, что такая прогулка в эти времена вовсе не шуточное дело.

Эта короткая речь подействовала на спорщиков очень успокоительно, и наши путники, бросив последний прощальный взгляд на «Большую Реку», на «других людей», толпившихся еще на противоположном берегу ее и на свою, едва видневшуюся, спасительную лодочку, углубились в густые заросли леса, стараясь припомнить и отыскать дорогу к покинутой ими пещере.

Только теперь, когда они были предоставлены самим себе, европейцы, к несказанному своему изумлению, обнаружили в себе необыкновенную перемену. Оказалось, что за время их пребывания среди «допотопного мира», как выражался Иоганн, чувства их значительно обострились, хотя по тонкости и уступали, конечно, чутью туземцев. Раза два или три, благодаря этому обстоятельству, им удалось счастливо избегнуть столкновения со змеями, что, конечно, немало облегчило им обратный путь.

— А ведь это весьма недурное приобретение, — заметил по этому поводу Бруно.

— Ну, не совсем так, — боязливо возразил Иоганн, — правду вам сказать, я побаиваюсь, как бы это наше сходство с дикарями не зашло бы слишком далеко, и не уронило бы нашего человеческого достоинства в Европе. Да и к чему могут понадобиться все эти качества цивилизованному человеку! Ведь в Нюренберге, слава Богу, воспрещено диким зверям водиться на улицах, а карьера охотничьей собаки меня вовсе не соблазняет.

— Зато, мой дорогой Иоганн, — вставил Ганс, — теперь уже не один мясник на рынке не надует вас, продав вам домашнюю кошку вместо дикого зайца, как это однажды уже случилось с вами.

— Да! Вот это, пожалуй, кое-чего и стоит, — согласился ученый гастроном, которому Ганс напомнил одно из печальнейших событий в его кулинарной практике.

Болтая таким образом, они часам к пяти вечера достигли, наконец, той прогалины, на которой находилась покинутая ими пещера. Здесь все оставалось в прежнем положении и казалось, что за время отсутствия наших друзей сюда не заглядывало ни одно живое существо. Европейцы, конечно, прежде всего бросились в пещеру, но и тут все оказалось нетронутым. Успокоившись на этот счет, они вышли поглядеть — нет ли где-нибудь их проводника, но, к своему крайнему неудовольствию, не могли подметить ни малейших признаков его близости.

— Ну, я так и думал, — с досадой заметил Иоганн, — вероятно, этот малый вернулся в Мадрас, не дождавшись нашего возвращения.

— Господа! — воскликнул Бруно, — все это, по-моему, особенного значения не имеет, и нам прежде всего надо испытать силу наших спасительных крупинок.

— Вот, что верно! — подхватил Иоганн. — Не будем терять времени в пустых разговорах. Я даже не предлагаю вам с дороги закусить по-человечески после столь продолжительного поста, а советую прямо приступить к делу и вернуться поскорее к нашим временам.

Побуждаемые этим желанием, все снова поспешили в пещеру, где Бруно сейчас же отыскал свой резной ларчик с таинственными зернами.

Наступала торжественная минута, которая должна была решить участь наших друзей. И как ни были все они уверены в том, что опыт окажется удачным, но все же тень сомнения в успехе его невольно сжимала тоской их сердца.

— Ну, вот вам и наши спасительные зерна, — с некоторым волнением проговорил Бруно, раздавая каждому по белой крупинке. — Что ж, сейчас же и попробуем их силу? — спросил он, обращаясь ко всем своим товарищам.